Озеро Север-Юг

Суббота, Сентябрь 15, 2012

Длинные выходные в связи с Днем Труда мы решили провести на природе в Катскильских горах. Спохватились, правда, поздновато, но нам все же удалось зарезервировать два номера в Catskill Mountain Lodge, расположенном рядом с деревушкой Palenville.

Добравшись до места сквозь неизбежные пробки на дорогах, поселились в соседних номерах на втором этаже длинного гостиничного дома. Все было без изысков, но на два дня вполне приемлемо – у нас был холодильник, работали кондиционеры и телевизоры, была холодная и горячая вода. Не было кофеварок, но чай или кофе можно было приготовить в офисе и принести в номер. Сразу за домом, миновав сухое русло, можно было углубиться в лес.
North-South Lake
Разобрав вещи, мы поехали в Catskill Forest Preserve посмотреть на озеро со странным названием North-South Lake. Сначала я думал, что там находятся два озера: Северное и Южное, но потом оказалось, что озеро только одно. Наверно оно вытянуто с севера на юг, решил я, чтобы хоть как-то объяснить его название. Однако, взглянув на карту, обнаружил, что оно раскинулось в широтном направлении и своими очертаниями слегка напоминает кривоватые песочные часы, положенные на бок. При этом их восточная «колба» лежит лишь немного севернее западной. Вобщем происхождение столь странного названия озера осталось для меня загадкой.

К данной ситуации, по-моему, очень подходит поговорка: «Хоть горшком назови, только в печку не ставь». Вот и здесь, название названием, а озеро оказалось очень красивым – с чистой водой, лесистыми берегами, маленькими островками и уютными песчаными пляжами.

Эти места имеют богатую историю. Еще в те годы, когда Нью-Йорк был британской колонией, в окрестностях озера побывал Джон Бартрам, которого называют отцом американской ботаники. Он опубликовал отчет о своем путешествии вглубь дикой американской природы, который стал популярным чтением в колониях и метрополии.

Чуть менее столетия спустя ландшафты Катскильских гор стали одними из излюбленных объектов для художников, принадлежавших к первой, появившейся на американской почве, художественной школе, называемой Hudson River School. Путешествуя вдоль Гудзона, художники писали замечательные пейзажи, воспевая на своих полотнах красоты дикой природы родной страны.
Нижняя часть Kaaterskill Fall
Одним из таких мест был Kaaterskill Falls, на который мы успели полюбоваться в первый же день пребывания в Катскильских горах, подъехав к нему на машине. Ниспадающий двумя каскадами общей длиной в 79 метров, этот водпад является одним из самых высоких в восточной части Соединенных Штатов. Для сравнения: высота Ниагарского водопада равна примерно пятидесяти метрам, хотя объем падающей воды на Ниагаре, конечно, несоизмеримо больше.

Сойдя с дороги, мы немного поднялись по обрывистой, каменистой тропинке, проложенной вдоль водопада, и сделали массу фотоснимков. К счастью природа вокруг сохраняется нетронутой, представая перед довольно многочисленными туристами во всей своей первозданной красоте.
Никаких протоптанных тропинок, а тем более дорог там и в помине не было, когда этот водопад в 1825 году впервые посетил основатель Гудзоновской художественной школы Томас Коул, написавший во время своих путешествий множество картин с видами Катскильских гор.

Сам же водопад и его окрестности часто служили источником вдохновения для учеников и последователей Томаса Коула из Hudson River School. Эта местность запечатлена на многих их полотнах, и в частности на картине знаменитого представителя этой школы Ашера Дюрана «Родственные Души» (Kindred Spirits), написанной в 1849 году. На этом холсте изображен художник Томас Коул, стоящий на краю ущелья в Катскильских горах в компании со своим другом поэтом Уильямом Кулленом Брайантом. На заднем плане хорошо виден Kaaterskill Falls.
kindred-spirits
Переезжая от одной местной достопримечательности к другой, мы не могли миновать маленьких симпатичных поселков и деревушек нашего штата. Вдоль дорог стояло множество знаков, сообщавших о ярд сейлах. Мы останавливались много раз, но ничего интересного я там не увидел за исключением двух случаев. Сначала мы попали в магазинчик местного антиквара. Там были интересные старые ружья, пистолет, стеклянные вазочки времен Великой депрессии и несколько картин. Но все продавалсь достаточно дорого. Во втором месте я увидел старую виктролу (Victrola), похожую на высокую тумбочку. Эта разновидность граммофона была очень популярной в начале прошлого века. Вещь, по-моему, интересная, но покупать ее я не собирался. Во всех остальных случаях продавался никому не нужный скарб.

Вечером мы пошли в Kindred Spirits Steakhouse & Pub, расположенный при нашем отеле. В зале играл квартет: рояль, контрабас, саксофон и ударник. Исполняли джазовую музыку. На саксофоне играл хозяин отеля. До этого я видел его в офисе, где он вместе с женой принимал гостей, потом он притащил холодильник в наш номер, затем заменил прокладку в унитазе, так как в нем не задерживалась вода, а после этого я его видел, чистящим бассейн. Вобщем он в одном лице и швец, и жнец, и на дуде игрец. Видимо в результате такого разнообразия умений и навыков он имеет возможность приезжать на работу на автомобиле марки Porsche.
Mead Orchards, Cortland Apples
На следующий день мы поехали в Mead Orchards собирать яблоки. Хотели напомнить нашему двухлетнему внуку его предыдущую поездку в подобный сад, где ему очень понравилось. Сады оказались замечательным местом. Внутрь территории можно было заехать на машине, запарковаться на облюбованной поляне и, не таскаясь далеко по солнцепеку, приступить к сбору яблок. Вдоль рядов деревьев стояли таблички с названиями сортов – Cortland, Gala, Golden delicious и многих других. Неспеша, с разбором, мы насобирали много разноцветных красавцев.

А потом нам разрешили набрать еще две коробочки малины. Чего греха таить, наш внук собирал ягоду не в коробочку, а в основном в рот. Трудно было удержаться.

После обеда мы заехали в парк, расположенный на берегу Гудзона, и направились пешком вдоль реки к Saugerties Lighthouse.
На Гудзоне. Хорошо видны плавающие на воде зеленые заросли чилима
Низкий лесистый берег у самой воды зарос там осокой и недотрогой, а чуть дальше от берега на легких волнах покачивались острова из зарослей чилима, который также называют рогульник плавающий, водяной орех или просто чертов орех, а по-английски water chestnut. На берегу во множестве попадались рогатые, колючие коричневато-черные плоды чилима, внутри которых пряталось по одному крахмалистому, вполне съедобному семени. Водяные орехи употребляют в пищу сырыми, отваренными в соленой воде или запеченными в золе. Их можно использовать также в виде муки или крупы. В древние времена в Европе они заменяли картофель.
Плоды чилима
Родиной чилима являются южная Евразия и Африка. В Америке это инвазивный вид, с которым борются, в то время как в Европе его охраняют, потому что там он встречается редко из-за чрезмерного сбора плодов.

До маяка мы немного не дошли, потому что тропинку затопило поднявшейся водой. Зато я показал внуку, как лопаются с легким треском под пальцами плоды недотроги, когда створки коробочки резко скручиваются живыми пружинками, разбрасывая плоды в разные стороны.

На следующий день, 3-го сентября мы уезжали домой. Выбрали дорогу через Ashokan Reservoir, который является источником пресной воды для Нью-Йорка. Доехав до этого большущего озера, мы обнаружили у спуска к воде табличку гласящую, что выход на берег запрещен. Однако тут же у воды преспокойно сидели рыбаки со спиннингами в руках. Немного поколебавшись, мы присоединились к нарушителям. Уж больно не хотелось уезжать не солоно хлебавши от открывшейся перед нами красоты. Надо было сделать хотя бы несоклько снимков.
На берегу Ashokan Reservoir. Выпечка «блинов».
Берега озера были усыпаны обломками осадочной породы, которая отностельно легко расслаивалась на отдельные пластины. Такие плоские камушки были очень удобны для того, чтобы «печь блины». Так в детстве мы называли забаву, которая заключалась в том, что все ее участники по очереди бросали подобранные на берегу камни параллельно поверхности воды. При удачном броске камень мог отскочить от воды несколько раз. Каждый прыжок и был «блином». Отскоки подсчитывались, и тот, чей камень подпрыгивал наибольшее число раз, выигрывал, потому что напек больше всех «блинов».

Я подобрал на берегу несколько подходящих камней и, вспомнив молодость, напек «блинов» к восторгу внука. При самом удачном броске мой камень отскочил от воды восемь раз. Однако это очень делако от мирового рекорда. Дело в том, что сегодня «выпечка блинчиков» - вполне серьезный вид спорта. В Америке его называют стоунскиппинг. Поговаривают, что сам Джордж Вашингтон увлекался этим делом, воспользовавшись однажды серебряным долларом вместо камушка. Но скептики не верят в эту историю, учитывая весьма прижимистый характер нашего первого президента. Скорее всего он все же запустил в воду обыкновенный камень.
На берегу Ashokan Reservoir
Бросание танцующих камней является не таким уж бесполезным занятием, как может показаться с первого взгляда. Физические принципы, лежащие в основе отскакивания летящего камня от поверхности воды, были использованы корабельными артиллеристами, что позволило им значительно увеличить дальность стрельбы. А в годы Второй мировой войны на этом же принципе была создана «прыгающая бомба».

В США с 1989 года существует Североамериканская ассоциация стоунскиппинга, которая организует ежегодные всемирные соревнования по этому виду спорта. Мировой рекорд, непревзойденный до сих пор, был устновлен в 2003 году Куртом Стайнером. Брошенный им камень отскочил от воды сорок раз.
К этой ситуации очень подходит такой отрывочек из стихотворения А Тимиркаева:

Плоский камень подберу в песке,
Приоткинусь чуть, прицела ради,
Размахнусь – и жахну по реке,
По ее зеркально-чистой глади.

Вобщем на берегу Ашокана мы увлеченно пекли «блины», не забывая фотографировать чудесные виды озера. И тут на горизонте появился полицейский. Бежать было поздно. Настроение моментально испортилось. Мы решили, что сейчас нас крупно оштрафуют. К счастью, полицейский был настроен дружелюбно, сказал, что в связи с сегодняшним Днем Труда он выпишет нам только предупреждение, а оштрафует только при повторном нарушении. Это было совсем неплохо, так как второй раз мы туда, вероятно, не приедем больше никогда. Выписав квитанции, он прочел нам небольшую лекцию, а затем отпустил с миром.

Вот так закончилась наша поездка в Катскильские горы. Всего три дня, а впечатлений и воспоминаний хватит надолго.

Оставить комментарий

O.o teeth mrgreen neutral -) roll twisted evil crycry cry oops razz mad lol cool -? shock eek sad smile grin

Сквозь объектив фотоаппарата

Вторник, Сентябрь 11, 2012

В прошлое воскресенье, 9 сентября в Kings Highway Gallery, расположенной по адресу 2115 Ocean Avenue в Бруклине, состоялась презентация работ четверых фотохудожников – членов Гильдии еврейских мастеров изобразительного и прикладного искусства.

Свое выступление перед зрителями Регина Авербух, представившая на выставку около дюжины своих пейзажных фотографий, начала с того, что продекламировала начальные строфы одного из стихотворений Ф.И.Тютчева:

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…

Действительно художник, решивший посвятить себя съемкам пейзажей, должен понять язык природы. Причем, как показывают фотоработы Регины, для этого вовсе не обязательно совершать далекие поездки, можно сделать прекрасные снимки из окна собственной квартиры.

Татьяна Назаренко показала серию работ тоже в известной степени связанных с пейзажем. Объектом ее внимания стали повреждения на деревьях, как нанесенные человеком, так и возникшие естественным путем, например, от трутовиков, а также спилы на стволах, старые пни. Она смогла увидеть в извивах древесных слоев, сочетании трещин, наростов и щелей то, что обычный прохожий просто не замечает: поцелуй влюбленных, библейские лики, пасти драконов. И еще небрежное отношение людей к окружающему миру природы.
Татьяна Назаренко около своих работ
Мне фотоснимки Татьяны очень понравились, может быть из-за моего персонального отношения к выбранной ею теме. Я сам очень увлекаюсь фотографированием древесных грибов и собрал целую коллекцию подобных снимков. Однако она видит в объектах своих съемок нечто глубоко личное, совершенно не то, что я.

Татьяна приехала в Нью-Йорк из Белоруссии четыре года назад. Фотографией увлекается давно, ее работы оригинальны и внешне привлекательны, но некоторые требуют доработки в фотошопе.

Затем были представлены фотоработы, созданные большим мастером своего дела Евгением Вепринским. Он показал целую галерею портретов хорошо знакомых русскоязычной публике писателей, художников, политиков и общественных деятелей.
Фотопортреты Евгения Вепринского
К сожалению, сам Евгений не смог присутствовать на презентации. За него это сделала его жена. Важной особенностью представленных работ явилось то, что все портреты были сделаны в процессе репортажной съемки, то есть не были постановочными. Как известно, фотограф во время репортажной съемки не может сказать своей модели, как нужно правильно встать, сесть или повернуть голову, чтобы получился снимок нужного качества. Репортажная фотосъемка заключается в умении выхватить яркий, характерный момент в ходе быстро меняющихся событий, отражающихся на лице, во взгляде, эмоциях, в жестикуляции, позе портретируемого человека. В большинстве случаев это блестяще удается Евгению Вепринскому.

Последним слово взял куратор выставки Леонид Пальма. Он увлекается уличной фотографией или тем, что называется стрит-фотография. Уличные фотографии, как явствует из названия, делаются в различных общественных местах – на улицах, площадях и пляжах, в парках и садах. Стрит-фотография преследует цель быть предельно объективной и честной, то есть должна отображать действительность, как таковую, без использования приемов постановки, монтажа и тому подобного.
Леонид Пальма со своими уличными фотографиями
Леонид делает свои снимки в специальном формате, называемом «Raw-format». Это особый вид записи информации, при которой снимок не подвергается никакой обработке со стороны фотокамеры и, главное, не сжимается. Один такой файл с современного фотоаппарата обычно занимает 20-30 мегабайт памяти, то есть содержит огромный объем данных, которые могут быть использованы для получения наивысшего качества фотографии.

В результате Леониду удалось представить много отличных снимков с интересными уличными сценками и оригинальными нью-йоркскими типажами.

Хочу лишь заметить, что его работы, точно так же, как и работы Е.Вепринского, сильно бы выиграли, если бы сопровождались хотя бы краткими пояснительными текстами или небольшими заметками.

Выставка продлится до 6 октября текущего года.

Оставить комментарий

O.o teeth mrgreen neutral -) roll twisted evil crycry cry oops razz mad lol cool -? shock eek sad smile grin

В городе ганзейских купцов

Вторник, Сентябрь 11, 2012

После недавной поездки по странам Скандинавии я чаще всего возращаюсь в своих воспоминаниях к норвежскому Бергену, который произвел на меня очень сильное впечатление своей самобытной красотой, старинными улочками и спокойными, уверенными в своем будущем горожанами.

И тут мне кажется будет уместным сказать несколько слов о внешности норвежцев. По кра йней мере о том впечатлении, которое они произвели на меня, когда я ходил по улицам города. Лица у них простые, а носы похожи на небольшую грушевидную картофелину, поставленную длинной осью вдоль лица и затем отрезанную снизу точно перпендикулярно к ее длине. Видимо еще викинги обладали такой формой этой самой выступающей части лица.

Отличным примером такого носа является нос нынешнего британского министра иностранных дел Уильяма Хейга. Наверное он имеет среди своих предков викингов, которые частенько совершали набеги на берега Туманного Альбиона.
Ганзейская набережная в Бергене
Однако вернемся к Бергену. Расположенный в западной части страны, на полуострове, защищенном от бурных вод Северного моря несколькими островами, этот город является вторым по величине в Норвегии. Он был заложен королем Олафом III на берегу Вогенской бухты в далеком 1070 году. В период Высокого Средневековья Берген был столицей Норвегии. В XIV веке власть в городе перешла от норвежских королей к ганзейским купцам. При них там была построена набережная, сохранившаяся до наших дней и ставшая знаменитой на весь мир. Она признана ЮНЕСКО одним из объектов всемирного наследия.

На старинной улице, обращенной к морю, стоит более полутора десятков трехэтажных деревянных домов, прижавшихся своими боками почти вплотную друг к другу. Их двускатные островерхие крыши образуют ломаную линию, похожую на пилу с разновысокими зубьями. Самый старый «зуб» датируется 1702-м годом. В этих домах на первых этажах размещались лавки, на вторых жили их владельцы с семьями, а на третьих этажах и в чердачных помещениях располагались склады, поднятые так высоко, чтобы затруднить доступ к товарам всем желающим поживиться за чужой счет, каковых и в те времена было немало.
Вид на Берген с горы Флойен. Фьорды Северного моря
Глядя на фасады купеческих владений, стоящих плотным строем, трудно предположить, что за ними скрываются достаточно большие здания. По крайне мере я был удивлен, когда втиснувшись в узкий проход между домами, очутился в чем-то похожем на длинный коридор с деревянным полом, только без крыши. Меня поразили сложные и запутанные переплетения деревянных конструкций, разноообразные узкие галереи, небольшие балкончики, навесы, тяжелые двери на массивных железных петлях, многочисленные лесенки и лестницы. Отовсюду веяло стариной, все было пропитано духом давно ушедших времен. Мне не потребовалось больших усилий, чтобы мысленно разогнать толпу туристов, заполнившую проход, и представить себя одиноко идущим по дощатому настилу навстречу старому, с посохом в руке, купцу в одеждах позднего средневековья. Но наша встреча не состоялась, потому что меня толкнули, и я снова оказался в густой толпе, где вместо посоха у каждого в руке был фотоаппарат.
Памятник Оле Буллу в Бергене
Конечно, в Бергене помимо исторической набережной есть много и других интересных мест. Например, гора Флойен, куда поднимается фуникулер. И хотя было достаточно поздно, когда мы попали на вершину, перед нами открылся совершенно замечательный вид на город. В середине июля здесь темнеет близко к полуночи, так что стояли светлые сумерки. Север, ничего не скажешь. Да и погода все время стояла соответствующая - серенькая и очень прохладная. Небо никак не могло проплакаться: то хныкало, то шелестело о чем-то вполголоса. Настоящего очищающего плача навзрыд не было ни разу, только слезливые жалобы.

Однако это только добавляло колорита городу, раскинувшемуся на берегу Северного моря, придавало своеобразное очарование его улицам и площадям. Особенно хороша была улица, ведущая от драматического театра к расположенному в центре города озеру с бьющим из воды фонтаном. На ней находится замечательный памятник выдающемуся норвежскому скрипачу, уроженцу Бергена, Оле Буллу, которого называли норвежским Паганини.
Памятник Григу в Осло
Этот музыкант имеет непосредственное отношение ко второму, кроме Бергена, герою моего повестования - Эдварду Григу, который тоже родился в этом городе и провел в нем свои молодые годы. Оле Булл приходился Григам дальним родственником, и однажды, будучи у них в гостях, услышал игру на пианино юного Эдварда, исполнившего для прославленного гостя несколько своих сочинений. После этого Булл настоятельно посоветовал родителям Эдварда отправить его на учебу в Лейпцигскую консерваторию, чем и определил судьбу будущего композитора, ставшего со временем мировой знаменитостью.

Я уверен, мне не стоит пересказывать здесь историю великого норвежского музыканта, пианиста, дирижера и композитора Эдварда Грига. Каждый, кто этим заинтересуется, легко сможет найти полную информацию на Интернете. Мне же остатется лишь поделиться некоторыми личными воспоминаниями, связанными с этим человеком, и впечатлениями, полученными во время пребывания в Бергене.
Памятник Григу в Бергене
Давным-давно у нас дома был маленький, размерами с небольшую записную книжку в серой матерчатой обложке, альбомчик, в котором находились, вставленные в общий кармашек, портреты знаменитых, с указанием их имен, композиторов, сделанные в виде фотографических чернобелых открыток. Этот альбомчик был издан еще в довоенные времена. Будучи ребенком, я любил рассматривать картинки с изображениями одетых в странные, никогда невиданные мною костюмы, незнакомых людей. И я запомнил их лица на всю жизнь.

На одной из открыток в этом альбомчике был портрет Эдварда Грига. Когда я вглядывался в лицо этого человека с великолепной гривой волос и пышными усами, он представлялся мне крупным представительным мужчиной с тяжелой поступью и властным, басовитым голосом. И только в Бергене я узнал, что на самом деле Григ был очень маленького росточка, всего 152 сантиметра. Кроме того, еще в юные годы он перенес тяжелый плеврит, одно легкое у него спалось, что вызвало искривление грудной клетки и позвоночника. По этой причине всегда во время фотографирования он держался за отвороты пиджака или пальто, оттягивая их вперед, стараясь таким образом скрыть свой физический недостаток.
Усадьба Эдварда и Нины Григ под Бергеном
И эта его манера держаться была многократно зафиксирована в бронзе и на фотографиях. Впервые я это увидел в Осло на небольшом странноватом памятнике знаментому норвежцу, стоящему посреди цветочной клумбы около старого масонского здания. Отлитый в бронзе Григ держится обеими руками за отвороты пальто.

На другом, гораздо более солидном, установленном на высоком постаменте, памятнике, расположенном на одной из площадей Бергена, Григ стоит опираясь правой рукой на тросточку, а левой оттягивая отворот пиджака.
Домик, в котором работал Григ
В ближайшем предместье Бергена находится усадьба композитора, жить и работать в которой он очень любил. Сейчас там находится музей. Свое повестовование о бывшем владельце усадьбы, гид начала со слов о том, что глядя на портрет композитора, немцы его часто путают с Эйнштейном, а американцы принимают за Марка Твена. Я думаю, с этим можно согласиться. Есть что-то общее в их лицах, прическах и усах.
Бюст Грига в бруклинском Проспект-парке
Дом композитора, где он жил со своей женой Ниной, не очень велик, но уютен. Однако работал он не здесь, а в маленькой, с одним окном, деревянной избушке, построенной у края усадьбы на высоком берегу моря. В ее единственной комнатке, где помещались только пианино, письменный стол и небольшая лавка, рождались замечательные мелодии.

Умер Григ 105 лет назад 4 сентября 1907 года и похоронен в скале на территории усадьбы.
Памятники замечательному композитору установлены не только Норвегии, но и во многих городах мира. У нас в Бруклине на территории Проспект-парка тоже стоит бюст Эдварда Грига работы скульптора Сигвальда Асбьёрнсена. В 1914 году он был подарен городу норвежским обществом Бруклина и с тех пор украшает «Concert Grove» в компании со скульптурными портретами других выдающихся композиторов мира.

Оставить комментарий

O.o teeth mrgreen neutral -) roll twisted evil crycry cry oops razz mad lol cool -? shock eek sad smile grin