Чудесное яичко

Пятница, Март 22, 2019

С относительно недавних пор возникла у меня с восьмилетним внуком традиция ежевечерних бесед. Забравшись в постель, он мне звонит в Бруклин из Коннектикута, и я в течение получаса-сорока минут рассказываю ему на сон грядущий какие-нибудь истории, в том числе из своей жизни и особенно из детства. И во время таких бесед иногда вспоминаю то, о чем сам давно забыл и нигде не записал. Сейчас хочу это сделать, потому что мои детские годы разительно отличаются от тех, в которых, к счастью, живут сегодня мои внуки. Надеюсь, это будет поучительно и интересно не только им. Да, и они поймут, что жизнь может быть совсем другой.
Первая история произошла когда мне было лет пять, максимум шесть, в школу я ещё не ходил. Жили мы тогда в Новосибирске. Шла война. Папа был на фронте, мама с утра до вечера работала на военнном заводе, мы с сестрой оставались дома с бабушкой.
Соседствовала с нами пожилая пара: Елизавета Даниловна, которую все звали просто Даниловна, и её муж Иван Григорьевич. У Даниловны одна нога была сильно толще другой из-за слоновой болезни, поэтому нога эта была у неё всегда забинтована. Ходила Даниловна заметно прихрамывая. Иван Григорьевич был маленьким, тощим, совершенно лысым стариканом и часто бывал в хорошем подпитии. Большую часть времени он проводил дома, во двор выходил редко, при этом всегда появлялся в галифе и сапогах, ходил на полусогнутых и курил трубку, набитую вонючей махоркой.
Даниловна с мужем владела сараем, расположенным под лестницей в сенях нашего двухэтажного коммунального дома. Так вот их сарай был лучшим из всех сараев в нашем дворе, так как он являлся как бы частью дома. В этом замечательном сарае они держали пару кур и петуха, которые в утренние часы разгуливали по двору, разыскивая червяков и букашек в его дальних углах, поросших сорной травой. Я привык их видеть и никакого особого интереса они у меня не вызывали.
Но вот однажды гуляя по нашему двору, забрел я в угол за бывшей конюшней и увидел там сидевшую в траве курицу, которая как-то заполошно и громко раскудахталась. “Что это с ней,” - подумал я. Постоял немного, но ничего нового не происходило, курица продложала кудахтать. Стало неинтересно, я было собрался уже уходить, но она вдруг замолчала, и спокойно принялась склевывать что-то около себя, чиркая лапами по земле. Я подошел к тому месту, где она только что сидела и увидел там свежеснесеннное, еще теплое, яичко. Вот это была находка! Я уставился, пораженный, на невиданное диво. Мне показалось, что у него чуть розовая скорлупа, а изнутри оно как будто светится. Чудесное яичко!
Должен признаться, что о существовании куриных яиц я знал из сказки про курочку Рябу, но никогда их не видел и тем более не ел. По крайней мере тогда я не мог припомнить такого события.

Открытка из серии, созданной по мотивам русской народной сказки "Курочка Ряба" художницей Вероникой Гашуровой
Нашим ежедневным блюдом на завтрак, обед и ужин была тушеная на сером, похожем на хозяйственное мыло, комбижире картошка, к которой утром добавлялось по стопочке кипяченого, горячего молока.
Я схватил яичко, прибежал с ним домой и рассказал бабушке, как его нашел. К моему огорчению, бабушка отправила меня к Даниловне, сказав, что коли яичко снесла её курица, то и оно принадлежит ей. Я пошел к Даниловне, постучал в дверь, и когда она её отворила, протянул ей яичко и поведал о том, как и где его нашел. Даниловна чуть задумалась и сказала, что я могу оставить яичко себе.
Радости моей не было предела! Я прибежал к бабушке, и яичко было сварено вкрутую. Я сам его почистил, потом бабушка разрезала его на две равные части, потому что у меня была ещё младшая сестренка, которая тоже не видала такого чуда, и мы яичко съели. Такого вкусного яичка я больше не ел никогда!
Вторая история произошла года через три после того, как папа вернулся с фронта. Жили мы попрежнему трудно. И вот однажды он пришел с работы домой и принёс два яичка. Их сварили и дали мне с сестрой. Это было большое лакомство. Но мы никак не хотели сразу приступать к трапезе. Мы катали яички по столу, крутили и вертели их так и сяк.
Папе, видимо, надоело наблюдать за этими нашими играми, и он предлолжил нам поставить яичко на попа. Мы тут же приступли к делу, однако все наши попытки поставить яички вертикально кончались неудачей. Они всё время падали на бок.
“А я могу это сделать”, - сказал папа. “Как?” - удивился я и протянул ему яичко. Папа взял его, стукнул о столешницу, и оно осталось стоять. Наверняка он знал историю про Колумбово яйцо.
Моё огорчение трудно передать словами. Я чуть не разрыдался. Я сам хотел разбить яичко!
А тут еще Иван Григорьевич, приняв очередную дозу спиртного, выскочил во двор в своих галифе и сапогах и принялся кричать, чтобы мы убирались в свой ИзраИль.
Было от чего расстроиться. Убраться в ИзраИль в то время было при всем желании невозможно. Оставалось только очистить яичко и съесть его на зло Ивану Григорьевичу. Что мы с сестрой и сделали незамедлительно.
Проиллюстрировать эти свои воспоминания я хочу одной открыткой своей знакомой художницы Вероники Гашуровой, из серии, созданной ею по мотивам русской народной сказки “Курочка Ряба”.

1
2

Оставить комментарий

O.o teeth mrgreen neutral -) roll twisted evil crycry cry oops razz mad lol cool -? shock eek sad smile grin

Кайф безделья

Понедельник, Март 11, 2019

Закончился наш отпуск, который мы провели на тропическом острове: пальмы, неустанно цветущие экзотические деревья и кустарники, голубое небо, украшенное полупрозрачными, эфемерными белыми облачками, тёплое, ласковое море, поглаживающее бесчисленными бархатными лапками разомлевшее на жарком солнце тело.
Здесь окунаешься в убаюкивающую атмосферу ничего неделания, блаженного расслабления и бездумного созерцания окружающего мира. Удобно устроившись на лежаке в тени грибка, крытого сухими пальмовыми листьями, можно долго смотреть на море, любуясь разными оттенками воды. У берега она зеленовато-бутылочного цвета, чуть дальше становится бледно-голубой, потом светло-синей, а у горизонта четко отделяется от небесной лазури мерцающей полоской насыщенного ультрамарина.

Карибское море
Обычно спокойное море неожиданно может разнервничаться и разволноваться, принеся весточку от разгулявшегося где-то ветра. И тогда волны, украшенные белыми гребешками, с причмоком лижут песчаный берег, настораживая купальщиков, но не отвращая их от походов в соблазнительницу-воду, желанную и опасную, способную укачать до головокружения или убаюкать, приглушив чувство самосохранения, чтобы увлечь своей коварной мягкой податливостью в заманчивую даль, а потом садистски не выпускать на берег выбивающегося из сил любовника с помощью вдруг озверевшего прибоя.
Не желая углубляться в свернувшие вдруг не в ту, не в благостную сторону, мысли, можно отдаться созерцанию проплывающих вереницей по синей воде больших и красивых прогулочных катамаранов с мачтой посередине, но по большей части без поднятого паруса, так как все они моторизованы.
Вот так недвижно наблюдая за ними, можно незаметно для себя погрузиться в блаженную нирвану, а потом через неопределенное время вынырнув из неё, с недоумением заметить, что плывут они все только в одну сторону - с запада на восток и никогда обратно. В мозгу начинает шевелиться ленивая мысль: «А как же всё-таки они попадают в исходную точку?” Додумывать до конца это наблюдение не хочется, да и отвлекают разные пины колады, Маргариты и прочие блади мэри.
Отдыхающие смотрят с лежаков на маленьких человечков, сгрудившихся на палубах разноцветных судов, а те смотрят на ленивых загорающих, не желающих лишний раз пошевелиться, разве что подставить солнцу другой бок.

На пляже
Если не лечь, а сесть - обзор заметно увеличивается и можно, от неча делать, понаблюдать за двумя молодыми ребятами с белых робах. Один из них прикатил на пляж тачку с большим чёрным пластмассовым коробом, а другой принёс на плече стопку длинных досок. Они остановились чуть выше уреза воды точно напротив окончания деревянных мостков, проложенных по песку для удобства отдыхающих, чтобы они могли без особых усилий выбираться с берега на выложенные плиткой дорожки курорта, не утопая по щиколотку в зыбком песке. Деревянные мостки обрывались в этом месте высокой и неудобной ступенькой. Скинув тяжелую ношу с плеча, парень уложил доски в линию почти от воды до мостков, создав таким образом нечто вроде рельсового пути для тачки, а другой, не теряя ни минуты даром, принялся энергично насыпать лопатой песок в короб. «Путеец» тем временем вернулся к тачке и покатил её по доскам к краю мостков, где песок и вывалил. Сделав десятка полтора ходок, он создал плавный переход с мостков на пляж. Затем доски снова оказались у него на плече, и ребята укатили со своей тачкой в неизвестном направлении.
Но теперь вместо высокой ступеньки, с которой приходилось чуть не спрыгивать на песок, у края приливной волны появилась довольно глубокая яма откуда добывался необходимый стройматериал. Но нашими бьютификаторами этот факт в расчет не брался.

Бьютификаторы
Теперь можно было плавно перейти с мостков на песочек, но при этом следовало внимательно смотреть под ноги, чтобы не свалиться в яму. Вероятно, само собой разумелось, что при хорошем прибое вода её быстро разровняет, хотя спуск станет более крутым. Оно и к лучшему: курортники не будут долго переминаться с ноги на ногу перед тем как плюхнуться в воду, так что процесс попадания в морские объятья пойдёт значительно скорее.
Территория курорта неплохо ухожена, на зелёных травяных полянах купами растут высокие пальмы, много разнообразных цветущих деревьев и кустов. Красиво в общем.
В пруду у буфета плавают утки, бродят розовые фламинго, снуют во множестве вдоль берега камышницы. Эти размером с голубя буровато-чёрные зеленоногие курочки, украшенные красным кожистым пятном на лбу, как бы продолжающим красный же клюв, похоже присвоили себе чужие лапки с непомерно длинными пальцами, украв их у каких-то более крупных птиц. Петушки камышниц часто дерутся между собой. Но за схваткой долго не понаблюдаешь. Побеждённый обычно пускается наутёк, и победитель о нём тут же забывает. Не обращая на битвы никакого внимания, тут же плавают курочки-камышницы с выводками цыплят.

Камышница с выводком
А рядом растут высокие колбасные деревья (кигелия по-научному) с будто подвешенными на веревках толстыми батонами вареной колбасы. На старых, ещё дореволюционных, фотографиях мясных магазинов я видел нечто подобное в виде свисающих с потолка разнообразных колбас и копченостей. Здешние же увесистые, иногда полуметровой длины, колбасины несъедобны, и более того, даже ядовиты. Но человек упорен в своём желании съесть что-нибудь эдакое и пощекотать себе нервы. Едят же, рискуя жизнью, ядовитейшую рыбу фугу. Это почти как играть в русскую рулетку. Стоит повару ошибиться во время приготовления рыбы, и печальный конец предрешен. Так и тут, хотя и не совсем. Сушеные и жареные плоды колбасного дерева используют в пищу у него на родине в Африке. В худшем случае дело здесь обычно ограничивается сильным поносом.

Колбасное дерево
Зато тёмно-красные цветы у кигелии выглядят очень привлекательно. Каждый из них размером с небольшой женский кулак. Раскрываются они обычно с наступлением темноты, а с рассветом опадают, так что полюбоваться ими удается не всегда. Хотя утром на земле под деревьями всегда можно найти хорошо сохранившиеся экземпляры. Опыляются они птицами-нектарницами и летучими мышами.
Однако, вернёмся из Африки в наши палестины. Когда дует порывистый ветер, стоять, да и проходить, под кигелией, увешанной созревающими плодами, становится страшновато. Если висящий на приличной высоте «батон» оторвётся и упадёт на голову, то мало не покажется.
Гораздо безопасней дивиться на растущие по соседству панданусы с их невероятными переплетениями ходульных корней, создающими впечатление, что эти похожие на пальмы деревья с длиннющими лентовидными листьями стоят на подставках, как гигантские оркестровые пюпитры на треногах. Не хватает только дирижёра, чтобы по взмаху его палочки они прошелестели своими листьями-струнами песню о веселом ветре, который обшарил все моря и горы, и все на свете песенки слыхал.

Панданус
Периодически оживляясь к завтраку, обеду и ужину, можно дотянуть до времени, когда курорт окутывает темная, тропическая ночь. Безлунное небо распахивает перед каждым свои бездонные, усыпанные бесчисленными звёздами глубины. А если рядом тихо журчит вода, ниспадая из чаши в чашу небольшого фонтанчика, то созерцание звёзд под такой аккомпанемент задевает в душе неожиданные струны, и они начинают звучать горней музыкой. И хочется думать о чем-то хорошем, высоком и благородном, чтобы вернувшись домой, где ещё царит лёгкий морозец, незамедлительно приступить к свершению великих дел. Чтобы согреться.

Оставить комментарий

O.o teeth mrgreen neutral -) roll twisted evil crycry cry oops razz mad lol cool -? shock eek sad smile grin