Маэстро Вадим Рубинский

Пятница, Март 3, 2023

В последнюю субботу февраля в Kings Bay Library состоялся концерт замечательного пианиста и композитора Вадима Рубинского. В его исполнении прозвучали произведения классической музыки.

Я познакомился с Вадимом за пару месяцев до этого, когда оказался в одной компании с ним у поэта и певицы Людмилы Криворуцкой, которая периодически собирает у себя дома друзей на поэтические и музыкальные вечера. Он выступал там в качестве аккомпаниатора некоторым из гостей, в том числе и самой хозяйки.

Немного позже я побывал дома и у него. Стены его квартиры украшают картины, написанные её хозяином. В свободное от музицирования время он занимается живописью.

Вадим - киевлянин, блестяще окончил там консерваторию им.Чайковского.

После ее окончания он выступал с концертами в самых престижных залах украинской столицы, а также на лучших сценах Москвы и Санкт-Петербурга.

Живя в Украине, В. Рубинский стал лауреатом двух фестивалей Еврейского искусства, которые проводились там в девяностых годах, когда в стране стала возрождаться еврейская жизнь.
С 1999 года он живет в Нью-Йорке, где в 2005 году выступал с сольным концертом в Carnegie Hall, как получивший специальную награду от “Artist International”.

В дальнейшем гастролировал по США с Гарлемским балетным театром в качестве концертмейстера и солирующего пианиста.

Послушать замечательного музыканта пришло больше людей, чем мог вместить зал библиотеки.

Перечень предлагаемых к исполнению музыкальных произведений был разнообразен, интересен и интригующ.

Маэстро начал свое выступление с фантазии на музыкальную тему из мюзикла Алекса Росса “Царь Давид”, затем последовал “Голубой Дунай” Иоганнна Штрауса, исполнение которого отличалось тонкой мелодичностью и деликатностью интерпретации.

После этого прозвучали два этюда Шопена, когда концертант лишний раз смог блеснуть безупречной техникой и тонким чувством стиля.

Следующей была песня “Гремят барабаны” из музыки Бетховена к драме Гёте “Эгмонт” в обработке исполнителя.

В качестве эпиграфа к этой песне Вадим Рубинский прочел стихотворение Людмилы Криворуцкой, которое, по его мнению, соответствовало духу и настроению героической музыки, когда под гром барабанов и звуки флейт воины идут защищать свою родину.

А я, слушая музыку Бетховена в исполнении концертанта, неожиданно для себя оказался на берегу Оби - великой сибирской реки, на которой стоит Новосибирск, город, где я родился и где прошли мое детство и юность. Была весна - время ледохода. На Оби - это грандиозное зрелище, когда громадные льдины с шумом, скрипом и треском плывут по реке, наползают друг на друга, встают на дыбы и уносятся вдаль. Мальчишкой стоял я на высоком берегу и с удивлением и замиранием сердца наблюдал за невероятной мощью природной стихии, способной сокрушить любые преграды.

Велика сила настоящего искусства!

Давно известно, что произведения классической музыки способны вызывать у слушателей массу различных ассоциаций, переживаний и воспоминаний. И при этом - у каждого своё.

Я вернулся в зал библиотеки с берегов Оби, когда в зале зазвучала транскрибированная исполнителем песня “Радость и горе” Ференца Листа, после которой была сыграна его же “Венгерская рапсодия”.

В заключение концертант исполнил собственное произведение. Это была рапсодия, где возникло и сплелось несколько тем, которые, перекликаясь между собой, нарисовали картину человеческой жизни.

На этом произведении мне хочется остановиться несколько подробнее. Я бы выделил в этой рапсодии две, на мой взгляд, основные темы: текстомузыкальная форма католической мессы Dies Irae (в точном переводе “День Гнева”, хотя имеется ввиду день Сташного суда) и Хава Нагила. Эти темы становятся как бы участниками театрального действа.

Считается, что текст первой из них написал францисканский монах Фома Чаланский, живший в XIII веке, а автор музыки неизвестен. Как сказал мне Вадим, музыкальная часть этой секвенции ему представляется в виде страшного рыла акулы, являющегося воплощением ужаса, давящего на людей перед тем, как они предстанут перед Божественным престолом, где будет решаться их судьба: отправятся ли они в рай или будут низвергнуты в геенну огненную.

Вторая тема - это мелодия широко известной, жизнеутверждающей и веселой еврейской песни “Хава Нагила” (в переводе с иврита “давай возрадуемся”), которую распевают на праздниках. Однако в своей рапсодии автор исполняет её не только в прямом виде, но и в «перевернутом». Этот прием иногда применяется композиторами, когда известная мелодия исполняется от конца к началу. И в таком «перевернутом» виде в этой теме возникли интонации созвучные с Dies Irae, то есть с “Днем гнева”, подобные по мнению Вадима библейскому рассказу о том, как “при сильном ветре смоквы падают с деревьев”.

Исполнение этой рапсодии отличалось ярко выраженным индивидуальным подходом, чувством стиля и техническим совершенством, хотя последнее качество присуще и всем другим произведениям в интрепретации замечательного пианиста Рубинского. А еще в этой рапсодии мне особенно запомнились его великолепные глиссандо.

Теперь немного отвлекаясь от концерта, хочу сказать, что во время одной из наших с Вадимом встреч у него дома, он по моей просьбе сыграл для меня несколько произведений и в том числе собственную импровизацию на тему «Экстаз святой Терезы». На это сочинение его вдохновила одноименная скульптура, созданная знаменитым итальянским ваятелем Джованни Лоренцо Бернини.

Могу признаться, что чудесная музыка этого произведения задела какие-то ранее неизвестные мне самому струны в моей душе.

«Фортепианная игра состоит из здравого смысла, сердца и технических средств. Все должно быть развито в равной мере: без здравого смысла вы потерпите фиаско, без техники вы дилетант, без сердца - машина. Так что профессия таит в себе и опасности», -говорил Владимир Горовиц, признанный одним из самых выдающихся пианистов ХХ века.

Я уверен, что все эти качества присущи и творчеству Вадима Рубинского, доставившего огромное удовольствие всем, кто пришел на его концерт. Недаром исполнение каждого произведения сопровождалось дружными аплодисментами слушателей.

В заключение хочу заметить, что Вадим Рубинский периодически выступает на различных сценах и благотоворительных мероприятиях, поэтому у всех желющих послушать классическую музыку в его исполнении всегда есть такая возможность.

Комментариев (2)

Оставить комментарий

Прекрасная мирная жизнь

Понедельник, Февраль 20, 2023

В конечном счете важны не годы в вашей жизни, а жизнь в ваших годах.
Авраам Линкольн.

На прошлой неделе, а точнее 18-го февраля в King’s Bay Library состоялась презентация коллективной выставки работ участников Еврейской Гильдии художников и мастеров прикладного искусства. В этот раз выставка получила весьма символическое название “Украина в сердце моём”, явившись откликом на войну в Украине, которую уже год терзают, разрушают и мучают российские агрессоры.

Координатор выставочной деятельности Гильдии Нина Цыпина, арт-куратор выставки Зинаида Келебеева вместе с Леонидом Гринбергом приложили массу усилий для того, чтобы сделать её жизнеутверждающей, устремленной в будущее, показывающую мирную жизнь людей, которая была в Украине до войны и которая непременно наступит в свободной Украине после её окончания.

На выставке нет картин разрушенных городов, страдающих людей, лишившихся крова и средств к существованию. Время таких произведений наступит после победы, а сейчас надо говорить и помнить о том, как прекрасна обычная мирная жизнь.

И это замечательно удалось организаторам выставки. Хочу при этом подчеркнуть, что каждая выставка художников Гильдии является заметным культурным событием в жизни русскоговорящей общины Бруклина.

Зал, в котором была развернута новая экспозиция, был не просто полон, а переполнен. Людям, пожелавшим присутствовать на презентации, но не успевшим прийти вовремя, приходилось стоять за рядами стульев или в проёме двери.

Презентацию открыла координатор выставочной деятельности Нина Цыпина.

Сначала приняли в Гильдию троих новых художников: Светлану Бывальцеву, которая до выхода на пенсию работала врачом-косметологом, архитектора Руфата Исмаил-задэ, окончившего архитектурно-строительный институт в Баку, который пишет картины обычными малярными красками и создает гипсовые скульптуры и Елену Зубок.

Главной героиней выставки была Ганна Валовик, она праздновала свой юбилей, и основную часть экспозиции занимали пятьдесят её картин, большая часть которых была написана ею в последние 2-3 года.

Перед тем, как представить свои работы, Ганна сообщила, что по национальности она болгарка, её предки бежали из Болгарии в Украину, спасаясь от турецкого ига. Но родилась она на хуторе в Донецчине и там её родина, где прошла бОльшая часть её жизни.

Заранее хочу сказать, что все её живописные произведения очень хороши. Показывать свои работы она начала с портрета Т.Шевченко. А потом, рассказывая об отдельных своих картинах, прочла стихотворение на болгарском языке (картина Болгарочка-миланка), затем говоря про картину “Хозяин двора”, на которой изображен шикарный петух, - продекламировала шуточное стихотворение на украинском. Затем, иллюстрируя картину “Свидание”, приятным голосом спела две песни: одну на украинском, а другую на русском языке. Это вызвало ответную реакцию зала - ей стали подпевать. Такое на моей памяти случилось впервые.

А под занавес рассказала басню И.А.Крылова “Волк на псарне”, которая в свое время была откликом на вторжение Наполеона в Россию двести с лишним лет назад. Спустя два столетия эта басня прозвучала очень современно. Однако теперь в ней в роли волка, попавшего вместо овчарни на псарню, выступает Россия.

Заключительным аккородом её выступления стала демострация набивного ковра размерами два на полтора метра, над которым она работала в течение года еще когда жила в Украине в своем родном селе Дачное. Всего ею было сделано шесть ковров, а для создания первого она использовала шерстяные нитки, распуская старые, дырявые шерстяные носки.

Ганна пришла на свою юбилейную презентацию в национальном украинском наряде и явилась чудесным воплощением разносторонне талантливого, трудолюбивого, красивого и свободолюбивого украинского народа.

Выступление Ганны не раз заслуженно прерывалось аплодисментами всех присутствующих в зале.

В приватной беседе она многое поведала мне о своей жизни в совхозе во времена советской власти. Её отец погиб на фронте, а мать умерла вскоре после окончания войны. Будучи совсем юной девчонкой она осталась сиротой. Я не имею возможности пересказать все тяжелые перипетии её жизни, но не сомневаюсь, что она могла бы добиться многого, окажись в иных условиях.

Ясно другое. Будучи в весьма солидном возрасте, Ганна молода душою. Она несомненно талантлива, а талантливый человек - талантлив во всем, в том числе и в умении жить и выживать.

Кроме Ганны показали свои работы Мария Абросимова, Леонид Гринберг, Яков Клейнерман, Людмила Шамис, Ася Оранская, Лидия Бродская и Нонна Селипанова.

Супруги Мария Абросимова и Яков Клейнерман пришли на презентацию в украинских национальных костюмах. Мария показала свои совершенно замечательные вышитые картины с пейзажами её любимой Украины, а среди произведений Якова из древесных корней запоминается фигура лодыря и неудачливого пройдохи Свирида Голохвостого, героя пьесы украинского драматурга М.Старицкого.

Леонид Гринберг принес на выставку свои абсолютно уникальные, мастерски сделанные витражи и работы, выполненные в стиле Петриковской росписи. Этот народный промысел возник еще в XVIII веке на Днепровщине в селе Петриковка, откуда и пошло название этой украинской декоративно-орнаментальной народной живописи, которая включена в Репрезентативный список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО.

В совершенстве владея сложнейшей техникой создания витражей, Леонид всегда приносит на выставки произведения, от которых трудно оторвать глаз. И эта выставка не является исключением.

Не могу не упомянуть и работу Людмилы Шамис, которая хорошо известна своими великолепными и оригинальными картинами из соломки. И хотя возраст не позволяет ей теперь заниматься любимым делом из-за сложности работы с очень мелкими деталями, она не перестала создавать что-то новое и интересное. В этот раз она выступила в роли художника-живописца, показав картину “Украиночка”, на которой изображена симпатичная девушка в национальном наряде.

После выступлений художников и просмотра представленных на выставке художественных произведений, осталось чувство оптимизма и надежды на то, что в будущем нас ждет много хорошего.

А мне вспомнилась одна старая и простая мысль: “Чтобы жить и радоваться, надо всего две вещи: во-первых - жить, а во-вторых - радоваться! И принимать решение радоваться жизни надо несколько раз в день!”

Призываю всех следовать этой логике. Будем жить и радоваться тому, что каждый из нас при желании может творить красоту, доброту, писать стихи или музыку и делать много чего другого на радость себе и окружающим.

Выставка продлится до 18 марта текущего года. Её стоит посетить.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

Железный костыль

Среда, Январь 25, 2023

И вот опять я в небольшом коннектикутском городке в гостях у сына. Городок стоит посреди леса, и я, по заведенному уже обычаю, первым делом отправляюсь на прогулку именно туда.

Зимний лес стряхнул с себя вчерашний снежок, но на зелёных листьях медвежьего уха застыли бусинки замёрзшей росы. Светило солнце, однако его сил не хватало, чтобы нагреть воздух хоть на полградуса выше ноля по Цельсию.

Было тихо, но временами вдруг возникал громкий шум, будто где-то рядом проходил длинный железнодорожный состав или далеко в небе пролетал самолёт. Когда зашумело в первый раз, я невольно начал озираться по сторонам, отыскивая причину этого шума.

Если смотреть просто вперёд, на уровне своего роста и чуть выше, ничего не найдёшь, потому что деревья и кусты в лесной чащобе, предстают в сонной неподвижности скукожившегося зимнего дня, но стоит поднять взгляд к верхушкам деревьев, то легко углядишь, как их гнёт и треплет верховой ветер, порождая гул и шум.

Шел я медленно, сворачивал с дорожки, если видел что-то интересное. Вот так сфотографировал на валежине гриб-паразит ирпекс молочно-белый (Milk-white Toothed Polypore), название которого я определил с помощью программы iNaturalist в своем телефоне. С первого взгляда можно подумать, что на валежину кто-то пролил густую сметану, а со второго становится понятным, что это плотная белая плёнка, крепко приросшая к древесине.

Через несколько шагов после встречи с ирпексом, мой взгляд привлекли торчащие из боковины ствола давно упавшего большого дерева тесные ряды Церрены одноцветной. Эти грибы были похожи на кривые источенные, наползающие друг на друга зубы, неведомым образом выросшие в столь неподходящем месте. Сходство с зубами усиливал их легко заметный зеленоватый оттенок, указывая на то, что они не только источенные, но ещё и гнилые.

По-английски этот гриб называется Mossy Maze Polypore, что можно перевести, как “покрытый мхом трутовик”. Именно этим обстоятельством объясняется их странный цвет. Получилась некая этажерка: грибы выросли на гниющем стволе, а на них поселился мох.

Выглядели они довольно необычно, и в тот момент, когда я собрался их заснять, мимо меня, но где-то в стороне, опять прокатил длинный “железнодорожный состав”.

Я знал, что у подножия холма, по боку которого я бродил, расположен довольно большой пруд. И прямо по его берегу проходит железная дорога, а параллельно ей - автодорожная магистраль. “Может действительно сегодня там вдруг один за другим стали проходить поезда, - подумалось мне, - хотя обычно там проезжает всего несколько составов в сутки”.

Не очень в это веря, я повернул назад и вышел на короткую улочку, круто спускающуюся к железной дороге и пруду. Её недавно заново заасфальтировали и еще не успели убрать с обочины старую, проржавевшую, водоотводную гофрированную трубу из толстой жести, извлеченную из земли при ремонте дороги. Её длинный кусок, обращённый наружу вывернутой внутренней светлой, пластмассовой стороной, издали можно было принять за сохранившиеся рёбра гигантского питона, неведомо когда и как приползшего в наши края.

Не задерживаясь около “останков” этой змеи, вышел я к железной дороге. Как и ожидалось, поезда не носились по ней один за другим. Но к моему удивлению, пруд оказался покрытым ледяной коркой, несмотря на то, что минусовая температура, едва переваливавшая за нулевую отметку, держалась всего пару дней. Прошёлся немного вдоль берега пруда по деревянным шпалам и нашёл там ржавый железный костыль. Подобрал его, чтобы показать своим внукам. Пока шел назад, вспомнил про золотой костыль, который был вбит на торжественной церемонии в день завершения строительства Первой Трансконтинентальной железной дороги США.

Мне тут же захотелось освежить в памяти историю этого знаменательного события, породившего, помимо прочего, выражение “вбить золотой костыль”, которое иногда используют, говоря о завершении какого-нибудь важного дела.

Вернувшись домой, заглянул во всезнающий Google и вычитал много интересного. Оказывается идея церемонии в честь завершения грандиозной стройки принадлежала Дэвиду Хьюзу - финансисту и предпринимателю из Сан-Франциско.

Перед её началом два паровоза, принадлежавшие встретившимся компаниям Юнион Пасифик и Централ Пасифик, были поставлены друг напротив друга.

При большом скоплении народа, в первую очередь строителей дороги, в местечке Промонтори-Пойнт в штате Юта была уложена Последняя шпала из полированного калифорнийского лавра. После этого в неё вбили железный костыль от Аризоны, серебряный от Невады и сделанный низкопробного золота от Сан-Франциско. А в заключение глава Южной тихоокеанской железной дороги Леланд Стэнфорд вбил последний, четвертый действительно Золотой костыль. Он был изготовлен по специальному заказу и на всех его четырех сторонах были выгравированы надписи. На одной были указаны даты начала и окончания стройки - 8 января 1863 - 8 мая 1869. На двух других перечислены имена руководителей стройки, директоров и президентов железнодорожных компаний. На первом месте там стояло имя Леланда Стэнфорда. На четвертой стороне костыля было имя автора идеи церемонии и дарителя этого костыля - Дэвида Хьюза с такими его словами: “Да хранит Господь единство нашей страны, как эта дорога соединяет два величайших океана в мире”. Понять Хьюза можно, ведь только совсем недавно в США закончилась кровопролитная Гражданская война, возникшая из-за желания южных штатов отделиться от северных.

Кстати, Дэвид Хьюз был родственником Леланда Стэнфорда - железнодорожного магната, губернатора Калифорнии в 1862-63 годах и сенатора США, так как их жены были родными сёстрами.

Точности ради следует упомянуть, что Золотой костыль был вбит не восьмого января, как на нем указано, а десятого, так как церемония была отложена на пару дней из-за плохой погоды.
После окончания церемонии шпала и костыли были заменены на обычные, а удаленные, ставшие историческими, были впоследствии переданы на хранение в музей знаменитого на весь мир Стэнфордского университета, который был основан тем же Леландом Стэнфордом в память о своем единственном, рано умершем сыне.

Вооружившись этими знаниями, я показал костыль своим внукам и спросил, что это за штука. Моя девятилетняя внучка, слегка задумавшись, быстро заявила мне, что это огромный гвоздь, но куда его вбивают ни она, ни её двенадцатилетний брат сказать не смогли. И тогда я блеснул перед ними своими познаниями. Им понравилось.

В завершение своего очерка, думаю, стоит упомянуть о том, что строительство Трансконтинентальной железной дороги США побудило русского царя Александра III издать в 1891 году указ о строительстве Великого сибирского пути, соединившего европейскую часть России с крупнейшими сибирскими и дальневосточными городами. Так что не только дурной пример заразителен, но иногда и хороший тоже.

Комментариев (2)

Оставить комментарий

Капустный доктор

Пятница, Январь 13, 2023

С конца семидесятых годов прошлого века с небольшим перерывом, когда я работал на кафедре акушерства и гинекологии Ташкентского института усовершенствования врачей, и до самого отъезда в США в середине девяностых, я заведовал организационно-методическим отделом в Республиканском НИИ акушерства и гинекологии Минздрава Узбекской ССР, ни на один день не прекращая при этом работу практического врача-клинициста, включая практику хирурга. В то же время мне часто приходилось ездить в командировки по республике. Я побывал во всех без исключения её областных центрах и очень многих районах.

С кадрами акушеров-гинекологов в Центральных районных больницах была проблема. Подавляющее большинство из них были женщинами, которые как и все сельские жительницы много рожали, и поэтому находились то в дородовом, то в послеродовм отпуске или сидели дома по уходу за детьми. Когда их у тебя минимум четверо и все мал-мала меньше, один из них непременно чем-нибудь да болеет. Так что все должности были укомплектованы, а работать было некому. По этой причине те немногие мужчины, которые выбрали специальность женского врача, были на вес золота. К сожалению, это золото бывало довольно низкой пробы.

Знавал я одного такого районного акушера-гинеколога, бывшего там единственным специалистом в этой области, хотя слово специалист следовало бы взять в кавычки из-за его малограмотности и просто бестолковости.

Я бывал в том районе не раз, и однажды он пригласил меня к себе домой. Жил он в собственном доме в колхозе с женой-домохозяйкой и четырьмя детьми. В это время в республике стали проводить аттестацию врачей для назначения им категории. От категории зависел размер зарплаты, и он очень нервничал, так как боялся вообще не пройти собеседование. Беда была в том, что будучи в общем-то неплохим человеком, добрым малым, он волею судеб оказался не на своём месте.

У него был хороший дом, окружённый тенистым садом из урючин и персиковых деревьев, через который бежал арык, а навес над входом был увит виноградной лозой. За дастарханом он разоткровенничался, сказал, что у них в семье есть разные специалисты. Один из братьев главный агроном, а другой главный бухгалтер в колхозе, а вот он - врач. Все свои. А потом поведал, что основной свой доход он получает с надела земли, который ему выделил колхоз, что было совсем неудивительно, учитывая те деньги, которые тогда государство платило врачам. На своём земельном участке он выращивал капусту.

Была весна и как раз подошло время сбора урожая весенней капусты, организацией которого он был озабочен, так как помимо её уборки предстяло организовать транспорт для её вывоза и последующей продажи. И тут он предложил мне посмотреть на его капустное поле. Мне было интересно, я согласился, и мы поехали на его машине.

Поле находилось совсем недалеко от его дома. Столько капусты за один раз я не видел больше никогда. Ровными, почти нескончаемыми рядами из земли торчали зеленые головы, выглядывавшие из зеленых же воротников, чем-то похожих на те, что носили испанские гранды в XVI веке. Эти воротники получили название “мельничные колеса”, в них очень неудобно было есть и трудно поворачивать голову, но они придавали их обладателям величественно-надменный вид. Именно с таким видом, как мне показалось, уставились на меня капустные кочаны. Урожай явно был очень хорош. А мой акушер-гинеколог, явно гордясь своей плантацией, со знанием дела принялся мне объяснять, как надо правильно возделывать капусту, как и чем удобрять, когда поливать, как бороться с вредителями и когда, наконец, её убирать. Мне стало понятно, что вот здесь он профи, тут он на своем месте.

И я вспомнил про римского императора Диоклетиана, который на старости лет добровольно удалился от власти и занялся огородничеством. А когда к нему приехали гонцы из Рима, чтобы уговорить его вернуться во власть, так как после его ухода там все пошло наперекосяк, он отказался, пригласив их посмотреть какую чудесную капусту он вырастил на своем огороде.

Нашему доктору мысль бросить медицину и целиком посвятить свою жизнь выращиванию капусты никогда в голову не приходила, да и заменить его всё равно было некем.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

Политинформация

Пятница, Январь 13, 2023

В январе 1953 года, когда в газете «Правда» была опубликована статья под названием “Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей”, я был учеником восьмого класса школы десятилетки в Новосибирске.

Среди «убийц в белых халатах» преобладали еврейские фамилии и тогда же я впервые в жизни узнал о существовании страшной «международной еврейской буржуазно-националистической компании Джойнт», которая и завербовала этих профессоров.

Об этих «врачах-отравителях» постоянно трубили по местному радио и писали газеты. Слушать и читать это было крайне неприятно. К тому времени мне уже достаточно давно было известно, что я жид и по этой причине не раз был я бит превосходящими силами противника в уличных драках.

В те годы в каждом классе еженедельно проводилась политинформация, которую по очереди готовили и проводили сами ученики.

В этот раз политинформацию нашей классной руководительницей было поручено проводить мне. Отказаться я не мог, и мне пришлось перечислить фамилии всех профессоров, но после этого я уцепился за профессора Виноградова, одного из немногих людей с русской фамилией среди сонма еврейских. Воздал должное и бдительной Лидии Тимашук, разоблачившей банду вредителей, проникших в Кремлевские чертоги.

До сих пор помню тягостное ощущение с неделю преследовавшее меня после этой политинформации. Тем более, что кое-что этому ещё более поспособствовало.

На следующее утро после своего доклада пошёл я в школу. Здесь нужно сказать, что в те дни как раз около неё ремонтировали проезжую часть улицы. Вся дорога была покрыта крупным гравием. И вот почти у самой школы ко мне привязался незнакомый парень, но явно какой-то старшеклассник, стал кричать, что я жид, а потом схватил камень с дороги и швырнул его в меня. Камень рассек мне бровь, кровь моментально залила пол-лица. Еще недостаточно окрепший кандидат в погромщики, видимо, не ожидал такого эффекта от своего поступка, и бросился наутёк.

А я прижав рану рукой, побежал домой. Но на полпути меня увидела бабушка Юры Кравцова, дом которого стоял в конце улицы, на которой стояла школа. Юра был на год старше меня, но мы с ним дружили, вместе ходили на спектакли в оперный театр, и я много раз бывал у него дома.

Бабушка заохала, втащила меня к себе в дом, помогла мне умыться, намазала рану йодом и перевязала голову. В таком виде я и явился домой, перепугав маму.

В скором времени мы получили письмо из Перми от тёти Тамары - папиной сестры. Её уволили с работы в мединституте, где она была доцентом на кафедре микробиологии.

А в марте помер Сталин, дело врачей закрыли, всех профессоров реабилитировали из-за отсутствия состава преступления и восстановили на работе, хотя, к сожалению, не все вернулись живыми из застенков сталинского НКВД, где их пытали и мучили.

Тетя Тамара вернулась на свою прежнюю работу в Пермском мединституте.

У «героини» и разоблачительницы сионистского заговора Тимашук отобрали орден Ленина.

А у меня рана благополучно зажила, оставив лишь небольшой шрам, который практически невидим из-за волос на брови. Точно так же, как невидимы шрамы на душе после всех этих событий. Но они существуют до сих пор.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

Шкет

Воскресенье, Январь 1, 2023

Когда я учился в девятом классе, мои одноклассники один за другим начали получать паспорта. Получил паспорт и я. В соответствии с советским законодательством подросток, достигший шестнадцатилетнего возраста имел право на получение этого документа.

Одним из моих одноклассников был Эдик Эшкенази. Однако по имени его почти никто не звал. К нему прочно прилепилась кличка Шкет. Он был маленького роста, худенький, черноволосый, неуклюжий, с типично еврейской внешностью, да ещё и отличник. В общем Шкет да и только. В этой кличке, думаю, вряд ли был антисемитский душок, скорее некоторая пренебрежительность из-за его малого роста, худобы и неуклюжести.

Я никогда не звал его Шкетом. Для меня он был Эдиком. Мы не были друзьями, но одно время часто общались после уроков по дороге домой. У нас находились темы для разговоров, мы испытывали какую-то симпатию друг к другу, чувствуя себя соплеменниками.

И вот однажды, когда мы вдвоём шли домой, Эдик достал из кармана свой новенький паспорт и с радостной улыбкой показал его мне, раскрыв на первой странице. И я с удивлением обнаружил, что передо мной стоит грузин Эдуард Эшкенадзе. Истолковав по-своему мое явное удивление и даже некоторую растерянность, Эдик объяснил мне, что его мама каким-то образом договорилась в паспортном столе, чтобы ему изменили пару буковок в фамилии, а заодно и национальность. К сожалению, я не знал тогда анекдота о том, что бьют-то по морде, а не по паспорту. Знал бы - непременно рассказал.

С тех пор я тоже стал звать его Шкетом. И домой вместе мы уже не ходили.

А время летело. Мы окончили девятый, а затем и десятый класс. И вот на торжественном собрании в присутствии выпускников всех десятых классов директор школы после поздравительной речи перед выдачей аттестатов зрелости огласил имена золотых и серебряных медалистов. При этом добавил, что аттестаты будут выданы всем, кроме медалистов, так как для них аттестаты и медали ещё не готовы и за ними нужно будет придти в школу на следующий день. Тут нужно сказать, что среди пяти золотых медалистов оказалось четыре еврея, в том числе Эдик и я.

Я пришел после собрания домой и сообщил радостную новость родителям. Жили мы в коммунальном доме, где все соседи знали почти всё друг о друге, так что эту новость сразу же узнали все. Меня поздравляли.

Когда на следующий день мы пришли за аттестатами и медалями, мне и Эдику сообщили, что нам медали не дали. Причину отказа Эдику я не знаю, а мне отказали потому, что поставили четверки по русскому языку и литературе. А это были мои любимые предметы, тогда я был частым автором школьной стенгазеты. Видимо в ГорОНО (Городской Отдел Народного Образования), решили, что четыре еврея из пяти золотых медалистов это явный перебор. При этом «грузинская» фамилия Эдика никого в заблуждение не ввела.

Я забрал свой Аттестат зрелости с двумя четверками и ушёл. Самое неприятное было не это, а то, что теперь надо было объяснять соседям, почему мне медаль не дали.

Эдик тоже ушёл, но в ГорОНО пришла его мама и устроила там скандал. В результате Эдику дали серебряную медаль.

Мои родители никуда не ходили. С медалью я мог бы поступить в институт без вступительных экзаменов, но теперь мне пришлось позаниматься летом вместо того, чтобы бы беззаботно почитывать художественную литературу.

Я подал документы в мединститут, благополучно сдал экзамены, набрав баллов больше необходимого минимума и был принят на первый курс.

Однако и институт я окончил без красного диплома, хотя для его получения мне оставалось лишь сдать госэкзамены на пятерки. Но меня почему-то невзлюбил преподаватель кафедры истории партии и научного коммунизма. А первым в перечне госэкзаменов шёл именно этот совершенно необходимый будущему врачу предмет.

И я его завалил, получив четверку. После этого я махнул на всё рукой и сдал на хорошо и все остальные экзамены кроме акушерства и гинекологии, на котором получил пятерку. А потом 32 года отработал до эмиграции в США акушером-гинекологом, завершив свою карьеру врача руководителем одного из отделов в республиканском НИИ акушерства и гинекологии в Ташкенте доктором медицинских наук.

Да, и ещё пара слов о Шкете. Думаю, в семидесятых годах, когда у евреев вдруг появилась возможность эмигрировать из СССР в Израиль и стали шутить, что еврей - это не национальность, а средство передвижения, его маме или ему самому повторно пришлось искать ходы и выходы, чтобы теперь уже из грузина опять превратиться в «эшкеназского» еврея.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

ПУД

Понедельник, Декабрь 19, 2022

Где-то в первой половине пятидесятых годов в нашем коммунальном доме произошло невероятное событие. Наши соседи купили легковую машину “Победа”. В те времена машина в личной собственности была большой редкостью. Мало кто мог позволить себе такую роскошь, но дядя Лёва смог. Правда, через пару лет после этого его посадили за какие-то финансовые махинации, но сейчас рассказ не об этом.

У дяди Лёвы и его жены тети Жени было двое сыновей. Оба старше меня. Так вот младший их сын Сёмка, бездельник и лоботряс, никак не мог подучить права на вождение машины. Как-то сидя на скамеечке во дворе, он жаловался нам, соседским мальчишкам, что прежде чем сесть за руль надо сдать пуд. А что это за пуд, не говорил, только вздыхал повторяя, что это тяжёлая, почти неподъёмная штука. А мы потом ходили озадаченные, не понимая чего же он должен сдать целый пуд. Только потом, уже сдав этот пуд, он объяснял нам, несмышлёнышам, что ПУД - это сокращенно Правила Уличного Движения.

Вспомнил я эту историю потому, что через много лет и мне пришлось сдавать экзамен по правилам дорожного движения, когда моему отцу, несколько лет стоявшему в очереди на покупку машины, пришло, наконец, уведомление, что ему, как участнику Великой отечественной войны и орденоносцу предоставляется возможность приобрести машину. Это событие застало нас врасплох, так как отец уже и не надеялся дожить до этого момента. Я к тому времени уже работал врачом, а папа был на пенсии. Выпотрошив все свои сбережения, в основном папины, и заначки, мы собрали нужную сумму, а потом мучительно раздумывали какую машину купить - Москвич или Жигули. К счастью, ткнув пальцем в небо, мы угадали и в 1973 году мой отец стал обладателем Жигулей.

Папа садиться за руль по состоянию здоровья отказался, и мне было поручено получить права и ездить на машине по доверенности.

Для этого мне сначала надо было сдать, как когда-то Сёмке, экзамен по правилам дорожного движения. Не знаю, с которого раза он сдал этот экзамен, а я сделал это со второй попытки. Это произошло со мной впервые в жизни, так как в институте я всегда сдавал зачёты и экзамены с первого раза и обычно на пятерку, а хвостов у меня никогда не было.

В те времена на экзамене в ГАИ (ГосАвтоИнспекция, кто не помнит) за определённое время надо было ответить на вопросы на листке бумаги. На первом экзамене я быстро ответил на вопросы и хотел отдать свой листок гаишнику, расхаживавшщему по классу, в котором проводилось это мероприятие. Но он сказал, чтобы я сидел на месте и ждал, когда истечёт время, отпущенное для ответов на вопросы. Я отложил листок в сторону и стал смотреть по сторонам. За соседним столом сидел парень, который увидел, что я бездельничаю и стал шёпотом спрашивать у меня ответы на вопросы. Я ответил раз, другой и третий, потом отодвинутся от назойливого соседа на самый край своего стола, но сосед не отставал. На четвёртый раз экзаменатор выгнал нас обоих из комнаты, заявив, что экзамен мы не сдали. Было жутко обидно, но я не стал с ним спорить. Молча встал и ушёл.

Теперь не помню уже точно, но вторую попытку можно было сделать, кажется, через четыре недели. В общем месяц я потерял, но использовал это время для тренировок по вождению машины. Для этого договорился с нашим соседом по дому, майором пожарной службы, который за умеренную плату согласился со мной поездить. И вот он говорил мне куда ехать, обычно куда-нибудь за город, и пока я ехал, он мирно дремал, сидя рядом со мной. А когда просыпался, то говорил, что главное - это ездить не спеша.

После сдачи экзамена по правилам дорожного движения мне предстояло сдать экзамен по вождению. Его с большим трудом я сдал только на третий раз. И в этом случае совершенно справедливо.

Дело в том, что я учился водить легковую машину, а сдавать экзамен надо было на грузовике ГАЗ-51, ибо легковой машины для этого испытания в ГАИ не имелось. Инструктор мне объяснил, как нужно делать перегазовку при переключении передач с высшей на низшую, и я уселся за руль. Было ясно, что без тренировки мне вряд ли удастся сдать этот экзамен, но выбора у меня не было, и мы поехали. Я ощущал себя крайне неуютно за рулём огромной, по сравнению с легковушкой, машины, переключать скорости на которой нужно было совсем не так, как я уже привык.

Это было примерно то же самое, что заставить гинеколога лечить геморрой.

Короче говоря, этот экзамен я успешно завалил. А тренироваться мне было негде и не на чем. Не было у меня знакомых водителей грузовика.

Вторая попытка закончилась с тем же успехом, и только на третьей, имея опыт первых двух, я как-то проехал весь маршрут, и худой, усталый, замученный на вид мужчина, принимавший у меня экзамен, видимо, сжалился надо мной и поставил мне зачёт. Я ему благодарен до сих пор.

Я получил, наконец, права и стал ездить на наших Жигулях.

Ездил вполне благополучно, очень быстро почувствовал себя за рулём вполне уверенно и всё было хорошо до того дня, когда я однажды заехал к родителям, оставил машину около подъезда дома, в котором они жили, и поднялся к ним на второй этаж.

А когда вышел, машины на месте не было. Угнали среди бела дня.

Естественно, страшно расстроился, заявил в милицию. По обычаю тех времен, свои права я хранил в машине в кармашке на задней стороне солнцезащитного козырька. Так что и своих прав я тоже лишился.
На вторые сутки мне сообщили, что машина нашлась где-то на окраине города и стоит теперь на площадке около отделения милиции, откуда я могу её забрать.

Явившись туда, я обнаружил, что машина моя находится в плачевном состоянии. Поддон картера был пробит, масло вытекло, двигатель заклинило. Предстоял дорогостоящий ремонт.

Но больше всего меня огорчило совсем другое. Машину притащили на стоянку, использовав в качестве троса ремни безопасности, отрезанные в моей же машине. Связанные друг с другом, они валялись на земле, примотанные к крюку на раме под бампером. В милицейском газике не нашлось троса для транспортировки машины. Вместо чувства благодарности возникло чувство глубокой обиды к чёрствым, я бы сказал, бездушным людям, работающим в милиции. Моя машина и без того была раздолбана, так они еще добавили. К тому же моих водительских прав в машине не оказалось.

На следующий день с помощью друга я отбуксировал машину на станцию технического обслуживания.

А на третий день ко мне домой явился некий молодой человек и сообщил, что мои права нашлись и попросил с меня за них 50 рублей. Довольно приличные деньги по тем временам. Помню, я страшно возмутился. Было совершенно ясно, что это сотрудник ГАИ, может один из тех, кто машину нашёл. Я ему сказал, что дам ему 25 и ни копейки больше, а если он не хочет, то за те дни, что ремонтируется машина, мне легче пойти и сдать экзамен, чтобы получить новые права, чем иметь дело с ним. Поглядев на меня, он согласился.

А ремни я потом развязал и прикрутил проволокой к огрызкам, оставшимся в машине. В таком виде они выполняли лишь декоративную функцию, но, к счастью, никогда не пригодились мне по прямому своему назначению. Моя тогдашняя зарплата врача не позволяла мне делать лишние расходы, ибо наступили времена, когда после работы мне иногда приходилось заниматься частным извозом, чтобы дотянуть до следующей получки.

В итоге хочу сказать, что я ненавидел советскую власть за многое, но особенно не мог простить ей того, что будучи врачом высокой квалификации, я так и не смог осуществить свою мечту - купить моим стареньким родителям путевку на какой-нибудь курорт в Крыму или на Кавказе, чтобы отблагодарить их за то, что они для меня сделали.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

Сумасбродные мысли

Четверг, Декабрь 15, 2022

В один из первых декабрьских дней вышел я прогуляться. И прямо из подъезда попал в слегка колышащийся, пропитанный влагой, воздух. Я даже ощущал его холодные, слюнявые прикосновения кожей лица. В густом тумане прохожие издали казались расплывчатыми пятнами, которые по мере приближения приобретали все более четкие контуры, пока наконец, не превращались в обычных мужчин и женщин.

Проверил влажность воздуха в прогнозе погоды. Оказалось - 94%. Значит, воздух, которым я дышал в то утро, а также дышали все встречные люди и те, что следовали за мной, был почти до предела насыщен водяным паром.

И я вдруг подумал, что хотя мы живем на дне воздушного океана, бывают дни, когда воздух насыщен влагой почти на сто процентов. И тогда мы оказываемся подобно рыбам в водной среде, но очень сильно разреженной.

Эта мысль не давала мне покоя до тех пор, пока я вдруг не почувствовал себя окунем с жабрами вместо лёгких. Почему не щукой или карасём, не знаю, но с этого момента я плавно и спокойно поплыл в сторону Lew Fidler Park, что притулился на берегу Sheepshead Bay у края Plumb Beach. Плылось легко ещё и по той причине, что вскоре пошёл дождь, правда не очень сильный. Ощущая себя рыбой, я благополучно доплыл до парка. К этому времени дождь прекратился, я вынырнул на поверхность и, почувствовав под ногами земную твердь, вновь стал самим собой.

Взявший паузу дождь оставил после себя не только разновеликие лужи, но и многочисленные водяные капли на высоких стеблях полыни и пышных кистях цветущего золотарника, на тонких веточках деревьев и кустов. Туман же слегка рассеялся, но еще держался над водой залива. Я сделал там несколько неплохих фотографий, каждую из которых можно было бы назвать «Туманное декабрьское утро в районе Plumb Beach».

Но мысли о пропитанном влагой воздухе не оставляли меня. И мне подумалось, что наша атмосфера - это океан наоборот, в ней чем глубже, тем меньше в воздухе паров воды, тем она суше.

Вернувшись домой, я основательно прогулялся по Интернету и выяснил, что в кубометре воздуха у поверхности земли при температуре +10 С, а именно такая температура была в тот день, содержится чуть больше восьми граммов пара. Но чем выше мы будем подниматься, тем холоднее будет становиться воздух, и пар там станет превращаться в капельки, формируя облака. В итоге обычное кучевое облако, плавающее на высоте в один километр, может вобрать в себя до пятисот тонн воды. А вот мощная грозовая туча диаметром несколько километров содержит миллионы тонн Н2О и обрушившись на землю в виде свирепого ливня, способна вызвать настоящее наводнение.

Обнаружив такую информацию, я невольно подумал, а что если человек окажется в такой туче? Может ли он в ней захлебнуться? Продолжил поиск и нашел удивительную историю, приключившуюся с американским пилотом, ветераном Второй мировой и Корейской войн, полковником Уильямом Рэнкином, судя по всему единственным человеком в мире, попавшим именно в такую ситуацию и оставшимся живым.
Он сам описал своё приключение в книге “Человек, оседлавший гром”. И я хочу здесь кратко пересказать его потрясающую историю.

Это случилось 26 июля 1959 года, когда Уильям Рэнкин вылетел на истребителе с военной базы в Массачусетсе в Южную Каролину. Метеорологи его предупредили, что на пути его ждут грозовые кучево-дождевые облака, которые все пилоты обходят стороной. И хотя такое облако может быть значительно выше Эвереста, он знал, что для его самолёта такая высота легко преодолима. Поэтому он, надев летний костюм, отправился в полёт, будучи уверенным, что без проблем пролетит над Царем облаков, как иногда называют эти горы воды, плавающие в атмосфере. Однако случилось непредвиденное. В тот момент когда истребитель Рэнкина оказался над центром гигантской тучи, отказал двигатель и самолёт стал неуправляемым. Рэнкин понял, что если немедленно не катапультируется, он погибнет. Но на высоте в почти 14 километров никто и никогда этого не делал, тем более без пневмокостюма. Но это был единственный, хоть и небольшой, шанс спастись. И Рэнкин, машинально глянув на часы, дёрнул рычаг катапультируемого кресла.

Уже через несколько мгновений после этого он почувствовал, что у него замерзают открытые части тела, так как температура за бортом была около -50 С.
Но это были только цветочки. Ягодки созрели моментально, Из-за резкой декомпрессии его тело сильно раздулось, что вызвало дикие боли. У него пошла кровь из ушей, носа, рта и глаз. Тем не менее, он смог натянуть на лицо кислородную маску и продержаться до момента раскрытия парашюта.

По его расчетам спуск с такой высоты должен быть занять чуть больше десяти минут. Но из-за невероятной турбулентности в облаке он вдруг почувствовал, что летит не вниз, а наоборот, несётся со своим парашютом вверх.

При этом дождевые потоки стали заливать ему лицо настолько, что он опасаясь захлебнуться вынужден был периодически задерживать дыхание.

Но даже в этой ситуации он смог сохранять присутствие духа и вообразил себе картину, «что где-нибудь на дереве найдут его тело с лёгкими полными воды, и все будут ломать голову, как он ухитрился утонуть».
Между тем полёт в туче продолжался. Неожиданно пошёл град, и слипшиеся куски льда стали барабанить по телу Рэнкина.

Вокруг сверкали молнии и гремел гром, который он ощущал не как звук, а как физическое воздействие. Он не оглох только потому, что был в защитном шлеме. Молнии же представлялись ему широкими полосами синего цвета, которые ослепляли даже при закрытых глазах.

Целых сорок минут вместо ожидаемых одиннадцати его носило и мотало в воздухе, пока он, наконец, не приземлился в лесу недалеко от дороги. Это стало мировым рекордом продолжительности спуска с парашютом.

У Рэнкина еще хватило сил добраться до дороги и попросить помощи.

В больнице врачи установили, что все тело его было покрыто синяками и ссадинами от ударов градин, и кроме того на коже остались следы от швов на его одежде, когда тело его раздулось от декомпрессии. У него также было сломано несколько костей и обнаружилось внутреннее кровотечение. Но он выжил и, как это ни удивительно, приключившееся с ним вынужденное путешествие сквозь грозовую тучу серьезно не сказалось на его здоровье.

Этот поразительный и уникальный случай послужил подтверждением моей фантастической, сумасбродной, ни на чем не основанной мысли, что в грозовой туче человек может захлебнуться и утонуть.
Вот так иногда, вроде бесцельно бродя по улице, придумаешь что-то невероятное, а оно потом окажется правдой.

Комментариев (2)

Оставить комментарий

Второе зрение

Понедельник, Декабрь 5, 2022

С утра небо спряталось за однотонным серым одеялом, подшитым по восточному краю более светлой широкой лентой.

Написал это начальное предложение будущего очерка и, не помню уже по какой причине, отвлекся, встал из-за компьютера, а когда вернулся перечитал написанное и обратил внимание на слово «однотонный». Его ведь можно трактовать не только как характеристику цвета, но и как меру веса. Поэтому во избежание недоразумений должен сразу признаться, что небесное одеяло я не взвешивал. Конечно, только лишь из-за своей полной уверенности в том, что оно весит гораздо больше одной тонны. В общем, я имел в виду только его однообразный цвет.

А начал я с описания картины неба, потому что собрался прогуляться, а попасть под дождь не хотелось. Вселяло надежду то, что утро было ветреным. Я посчитал, что ветер отнесется ко мне по-дружески, облака развеет и унесет в дальние страны, а на моих улицах будет сухо и солнечно. Припомнил пословицу: “Не во всякой туче гром, а и гром да не грянет, а и грянет, да не по нас, а и по нас - да авось не убьет!”

Положившись на этот авось, я отправился в Marine Park. Здесь, думаю, надо сказать, что когда я гуляю по улицам или близлежащими паркам, я не стремлюсь выполнить пресловутую ежедневную норму в десять тысяч шагов. Я путешествую. Иногда во время таких путешествий по многократно пройденным местам, вдруг открывается не второе дыхание, а второе зрение, и неожиданно начинаешь видеть то, чего ранее не замечал. Вот так однажды я обнаружил, что у некоторых деревьев есть лицо и спина. И это случилось как раз в Marine Park, когда я, в который уже раз, шел там по дубовой аллее и вдруг обратил внимание на то, что практически все дубы на ней тянутся ветвями на юго-запад. Есть, правда, и исключения, но они только подтверждают правило.

Обычно дерево, растущее на открытом пространстве, имеет симметричную крону. Эти же явно вытянулись в одну сторону. Вот тогда мне и подумалось, что у этих дубов есть лицо и спина. Лица их были повернуты к теплу и солнцу, они простерли к нему свои мощные ветви, а с северной стороны у них были прямые, голые спины, практически без ветвей. Странно, но факт. Ведь они возвышались над своими соседками-липами и света им хватало со всех сторон, но они отвернулись от холодного севера.

Сделав круг по дубовой аллее, прошелся по прилежащим улицам и набрел там на платан, похожий на осьминога, правда с четырьмя ногами, но с раскрытым ртом и присоской около него.

А на соседней с “осьминогом” улице заснял колдовской клён, в стволе которого спряталось привидение, но его все равно было видно.

Потом отправился к ограничивающую парк с запада Burnett Street, чтобы посмотреть на деревца маклюры. Прошлой осенью они были увешаны плодами, размерами и формой очень похожими на апельсины. В этом году на них не оказалось ни одного плода, но сфотографировал там большую корягу, напоминавшую старого тигра с седой бородой, который подкарауливая добычу, вытянул голову, спрятавшись за буреломом. Похоже, и в самом деле у меня в тот день открылось второе зрение.

Да и день выдался в соответствии с моими ожиданиями хороший, распогодилось, выглянуло солнце, чуток потеплело. В общем, на мой вкус самый что ни на есть подходящий для прогулок выпал денёк.

И в голову полезли разные мысли. Прожив достаточно долгое время на одном месте, замечаешь, что вокруг многое изменилось. Исчезли немногочисленные пустыри, там стоят теперь новые дома, а кое-где старые снесены и на их месте выросли современные кондоминиумы. А если сохранилась архитектура, то изменилось её наполнение и содержание. Например, в здании, где раньше был Pathmark теперь Aldi, а в доме где размещалось Wolf Cave открылась кондитерская.

В общем, все течёт, все изменяется вокруг. А ты неизменно ходишь и фиксируешь это непрерывное течение жизни. И кажется, что только ты и есть некая постоянная в этом неостановимом движении. А потом вдруг задумаешься, глянешь на себя со стороны и окажется, что ты, того не заметив, и сам внешне здорово изменился. И, к сожалению, не похорошел, как хотелось бы, а совсем наоборот. Невозможно со стороны наблюдать, как течёт жизнь вокруг, ибо ты сам тоже вовлечён в её круговорот, ты его часть и пытаться плыть против течения бесполезно. Так что «лучше плыть по течению добровольно», как сказал Станислав Ежи Лец, и не тратить силы напрасно, добавлю я. Но коли так, то плыть, по-моему, надо внимательно всматриваясь в окружающее, чтобы не пронесло тебя мимо чего-то интересного, заслуживающего внимания. Для этого стоит иногда свернуть в сторону с основного потока, заплыть в какую-нибудь, малую речку, заводь, даже ручей и там вдруг обнаружится то, что тебя поразит, удивит и добавит новых красок в твою жизнь. В этом ежедневном узнавании нового и интересного, на мой взгляд, и состоит её смысл и цель.

Вспомнил вдруг как вышел однажды на берег Plumb Beach. Выглядел он в том месте весьма необычно. Приливная вода промыла в нем примерно на одинаковом расстоянии друг от друга небольшие канальцы в полтора-два метра длиной, и берег здесь стал походить на разбитую фортепьянную клавиатуру, где вместо черных и белых клавишей были зеленые, от покрывавших их водорослей, и водяные. И набегающие на берег волны исполняли на этом фортепиано нескончаемую мелодию, состоящую из шумов, шорохов, плеска и легкого хлюпанья. И под аккомпанемент этого необычного музыкального инструмента визгливо покрикивали чайки и мягко шумел ветер, пересчитывая ещё не начавшие желтеть листья деревьев и кустов. Прикидывал, наверное, сколько ему вскоре понадобится усилий, чтобы сдуть их в ветвей. Музыка жизни!

С другой стороны, уходящие вдаль зеленые выросты можно было принять за короткие щупальцы, которыми суша цеплялась за дно, не желая поддаваться наступающей воде. Картины жизни. Не проходите мимо!

От этих воспоминаний отвлекла меня вдруг выросшая на одном из открытых мест дорожки моя длинная тень, и я её сфотографировал. По-моему, на этом селфи я получился как никогда удачно и легко узнаваем.

Будем знакомы!

Комментариев (0)

Оставить комментарий

Капустный доктор

Среда, Ноябрь 23, 2022

Когда я заведовал отделом в Республиканском НИИ акушерства и гинекологии Минздрава Узбекской ССР, мне часто приходилось ездить в командировки по республике. Я побывал во всех без исключения её областных центрах и очень многих районах.

С кадрами акушеров-гинекологов в Центральных районных больницах была проблема. Большинство из них были женщинами, которые как и все сельские жительницы много рожали, и поэтому находились то в дородовом, то в послеродовм отпуске или сидели дома по уходу за детьми. Так что должности были укомплектованы, а работать было некому. По этой причине те немногие мужчины, которые выбрали специальность женского врача, были на вес золота. К сожалению, это золото бывало довольно низкой пробы.

У него был хороший дом, окружённый тенистым садом из урючин и персиковых деревьев, через который бежал арык, а навес над входом был увит виноградной лозой. За дастарханом он разоткровенничался, сказал, что у них в семье есть разные специалисты. Один из братьев главный агроном, а другой главный бухгалтер в колхозе, а вот он - врач. Все свои. А потом поведал, что основной свой доход он получает с надела земли, который ему выделил колхоз. На нем он выращивает капусту.

И я вспомнил про римского императора Диоклетиана, который на старости лет добровольно удалился от власти и занялся огородничеством. А когда к нему приехали гонцы из Рима, чтобы уговорить его вернуться во власть, он отказался, пригласив их посмотреть какую чудесную капусту он вырастил на своем огороде.

Нашему доктору мысль бросить медицину и целиком посвятить свою жизнь сельскому хозяйству никогда в голову не приходила, да и заменить его всё равно было некем.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

Экзамен по микробиологии

Среда, Ноябрь 16, 2022

Хорошо помню, как я сдавал экзамен по микробиологии в Новосибирском мединституте. Хочу отметить перед дальнейшим повествованием, что поступая в этот институт, я хотел стать микробиологом, как моя тетя Тамара, которая меня и уговорила в него поступать.
Заведовала кафедрой микробиологии проф. Воробьёва, о которой было известно, что она очень не любит евреев. Итак, я зашел в комнату, где Воробьёва и её ассистенты принимали экзамены. Вытянул билет и сел за стол, готовиться к ответу. В комнате было еще двое-трое студентов, зашедших раньше меня. Я посмотрел вопросы в билете, ответы я знал, но еще не успел сделать заметки на листке бумаги, как профессор позвала меня к себе за стол.
Я сел напротив неё и начал отвечать на вопросы. Она же всем своим видом показывала, что ей скучно, не прикрывая рот пару раз так зевнула, что я успел разглядеть её гланды. Она меня не прерывала, но когда я закончил, спросила меня, что это такое и произнесла очень невнятно какой-то термин по-французски. Может на одной из лекций она его и упоминала, но на практических занятиях его никто ни разу не называл. Я тут же ей ответил: “Впервые слышу”. Этот вопрос у неё был заготовлен явно на засыпку, но такого ответа она точно не ожидала. Думала, наверное, что я стану морщить лоб, делать вид, что мучительно что-то вспоминаю, а потом начну что-то мямлить. Такого удовольствия я ей не доставил. Она криво усмехнулась и спросила меня, кто изобрел сульфидин. Это я знал, но фамилия вылетела из головы, и я сказал, что фамилия начинается на “П” и кончатеся на “ский”, сейчас вспомню. Но она не дала мне ни секунды, тут же взяла мою зачетку и поставила четверку. Я видел, как переглянулись между собой ассистенты. Взяв зачетку и уходя, я бросил ей через плечо - Постовский.
Это была моя единственная четверка за ту экзаменационную сессию, но из-за неё я лишился повышенной стипендии на один семестр.
Дома в учебнике микробиологии я нашел этот термин. Это были бесцветные пятна или бляшки Дульбекко. А это я знал. Спроси она меня про бесцветные бляшки, я бы, конечно, ответил.
В заключение хочу отметить, что Исаак Яковлевич Постовский был дважды Лауреатом Сталинской премии за открытие сульфидина, с помощью которого были спасены от инфицирования ран тысячи советских бойцов в госпиталях во время войны, а Ренато Дульбекко был в Турине учеником профессора Джузеппе Леви, еврея по национальности. После войны Дульбекко эмигрировал из Италии в США вместе с двумя другими учениками профессора Леви евреями Сальвадором Лурия и Ритой Леви-Монтальчини. Все трое впоследствии, но в разное время, стали лауреатами Нобелевской премии за свои открытия в различных областях медицины. А кто знает что открыла и кого выучила профессор Воробьева? Я не нашел о ней ни строчки в Интернете, сколько ни искал.

Спичка в нос!

Очень часто, когда у нас дома кто-нибудь чихал, мама вместо обычного «Будь здоров!» произносила шутливую фразу «Спичка в нос!» Но я воспринимал это народное присловье серьезно и думал, что вовремя сунутая в нос спичка, может избавить от чиханья. Это заблужение меня однажды сильно подвело.
Началось с того, что вскоре после окончания войны, недавно демобилизовавшийся младший бабушкин брат Хона, приехал из Красноярска, где он жил и работал, к нам в Новосибирск на несколько дней в командировку по каким-то делам и остановился у нас.
Мы с моей сестрой Лилей в те времена были ещё дошкольниками.
И вот в один из дней дядя Хона пришел домой раньше обычного и сказал, что слегка приболел, кашяет и чихает. После этого он прилёг отдохнуть, устроившись на одеяле, расстеленном на полу, и вскоре заснул.
Нам с сестрой было нечем заняться, и мы, ползая вокруг прикорнувшего дяди, стали его потихоньку щекотать. Он никак не реагировал. Мы осторожно притрагивались к его ушам, к носу, и даже слегка потянули за ус, но он даже не шевелился, хотя не открывая глаз, отогнал рукой муху, усевшуюся на его лысую, гладко выбритую голову. Нам было очень смешно. Мы постоянно сдавленно хихикали и наглели. Наконец, видя, что дядя крепко спит, хотя как я теперь понимаю, он давно проснулся, мы, пошушукавшись, решили действовать смелее.
Я надумал подлечить дядю с помощью спички, чтобы избавить его от чихания. Из коробка на кухне достал спичку и стал потихоньку совать её дяде в нос. Тут он «проснулся» и всыпал нам обоим по первое число. И это было не смешно.

Наполовину киргиз

Это случилось в 1976 году. Я тогда был кандидатом медицинских наук и заведовал одним из отделов в Республиканском НИИ акушерства и педиатрии Минздрава Киргизской ССР во Фрунзе, как тогда называлась столица этой республики.
Не помню уже каким образом попала мне тогда на глаза информация о том, что во Львове будет проходить конференция по голографии. В её программе указывалось, что там будут, в частности, обсуждаться вопросы применения голографии в медицине. Меня это очень заинтересовало.
Я рассказал об этом заместителю директора института по науке проф. Евгении Алексеевне Стегайло и убедил её в том, что подобного рода достижения в медицинском приборостроении можно будет использовать в наших научных исследованиях.
В результате я был отправлен во Львов на эту конференцию.
Особо хочу сказать, что проф. Е.А. Стегайло была замечательным ученым, умным и отзывчивым человеком, к ней всегда можно было обратиться за помощью и советом. Я вспоминаю её с благодарностью и уважением ещё и потому, что она была одним из двух научных руководителей моей кандидатской диссертации.
Во Львове заседания на конференции проходили в разных секциях, на большинство из которых нужно было иметь допуск, которого у меня не было. Так что я ходил только на секцию, где обсуждались проблемы использования голографии в медицине. Одним из первых прошёл доклад о голографическом гастроскопе, позволявшем видеть объемную картину внутренних стенок желудка. После заседания я подошёл к докладчице, чтобы узнать побольше об этом удивительном приборе. Однако оказалось, что такого гастроскопа просто нет, и она рассказывала о том, что можно было бы увидеть с помощью подобного устройства. Но с трибуны она говорила так, будто сама смотрела в этот несуществующий прибор. Все остальные доклады были подобны этому, выступали мечтатели, фантазеры и глашатаи того, что было бы если бы… .
Испытав полное разочарование, я собрался лететь домой, но тут мне сообщили, что через пару дней в Киеве открывается VI съезд акушеров-гинекологов Украинской ССР и, коль скоро я уже там, то мне поручено представлять на съезде наш НИИ педиатрии и акушерства, а заодно и республику, так как больше никто из Киргизии в Киев не приедет. Кроме того, меня попросили посетить соответствующий НИИ в Киеве и ознакомиться там с постановкой научно- исследовательской работы в порядке обмена опытом.
Это сообщение меня обрадовало, так как предстояла приятная поездка и интересные встречи. Время у меня было, и я купил билет на автобус изо Львова до Киева. Поездка предстояла долгая, с остановками в Ровно и Житомире, но это было как раз то, что мне было нужно. Я хотел посмотреть на Украину не из иллюминатора самолёта, а из окна автобуса.
Хорошо помню, что поездкой я остался доволен, Украина вблизи мне очень понравилась, особенно её маленькие, уютные, зелёные сёла, которые внешне сильно отличались от киргизских аулов.
В Киеве я зарегистрировался в числе гостей съезда, послушал доклады, среди которых было немало интересных и, конечно же, посетил Республиканский НИИ педиатрии, акушерства и гинекологии. Разговаривал там с директором института А.Папом и его замом по фамилии Мудрая. Во время разговора Пап как бы невзначай поинтересовался, не киргиз ли я. Должен признаться, что я обычный ашкеназский еврей и выгляжу соответственно, так что вопросец сильно отдавал антисемитским душком.
Трудно было предположить, что Пап не представлял себе, как выглядят киргизы и евреи. Но с другой стороны, откуда могли взяться киргизы, а тем более евреи на Украине?
Я сказал, что я киргиз, но только наполовину. И в подтверждение своих слов спросил у него по-киргизски: «Когда была у вас последняя менструация?» Я не знаю киргизского языка, но вызубрил пару десятков подобного рода фраз, когда после окончания института отработал два года в киргизской глубинке, где основными моими пациентками были местные жительницы.
Пап моего вопроса не понял, перевода не спросил, а только криво усмехнулся в ответ.
Но институт мне показали, и лаборатории, и клинику. Я ходил там в сопровождении Мудрой. Имени её я не запомнил, а вот фамилия врезалась в память. Везде меня встречали дружелюбно и гостеприимно. Ничего особенного я там не увидел, заметил лишь, что наш НИИ немного победнее. Научная проблематика была у нас совершенно разная. Причина была проста: более трёх четвертей территории Киргизии занимают горы, и поэтому большинство научных исследований там было связано с изучением влияния высокогорья на организм человека. Украинцев интересовали другие проблемы.
В общем всё было хорошо в Киеве, но как говорится в известном анекдоте о пропавших ложечках, осадочек остался.

Комментариев (2)

Борис says: Subscribed

Ноябрь 23, 2022 @ 08:22

Фима, те несколько дней, что длился съезд, я добросовестно посещал все его заседания, потом ещё ходил в НИИ акушерства и гинекологии. Так что на прогулки по Киеву у меня было мало времени. Погулял по Крещатику, хорошая улица. А с дворниками и министрами не общался. Только с Папом, но и его одного хватило.

Оставить комментарий

Застывшая жизнь

Понедельник, Ноябрь 7, 2022

В последнее время я часто хожу в новый Lew Fidler Park, открывшийся в нашем районе в прошлом году. За прошедшее время он стал популярным местом отдыха для жителей близлежащей части бруклинского района Шипсхэд Бей. На хорошо оборудованной детской площадке там всегда полно ребятни, за столиками на скамейках часто отдыхают пожилые, и не только, люди, а старый причал сделался излюбленным местом для рыбаков.

И вот однажды на краю бетонной причальной стенки, изрисованной давнишними граффити, я увидел живописный набор пустых бутылок, разных по форме, цвету и размерам. На серой бетонной подставке, раскрашенной яркими граффити, они выглядели в лучах заходящего солнца, как настоящий натюрморт.

Не знаю, кто их туда принёс и расставил. Скорее всего это была тёплая компашка, один из членов которой обладал неплохим художественным вкусом.

Увидев это своеобразное произведение, я вспомнил латинскую поговорку «Vita brevis, ars longa».

Эту мысль, позднее переведённую на латинской язык, впервые высказал великий древнегреческий ученый и врач Гиппократ. По-русски это звучит как “Жизнь коротка, искусство вечно”. Впервые этот афоризм я услышал на уроке латинского языка, когда учился на первом курсе медицинского института. Шел 1956 год. Помню практически единодушную реакцию нашей группы на это высказывание. Его первая часть всем очень не понравилась. Жизнь представлялась нам тогда необозримо долгой.

Не знаю, как сейчас, но латинский язык был одним из обязательных предметов, изучаемых будущими врачами, так как все анатомические части тела человека имели латинские названия, и их надо было запомнить. Да и вообще латинская терминология тогда широко использовалась практически во всех медицинских дисциплинах. Впрочем и сейчас тоже.

Преподавал у нас латинский язык педагог, которого звали Соломон Соломонович. Его фамилию я забыл, а может никогда и не знал. Он был невысокого роста, худощав, совершенно лыс и казался нам глубоким стариком. Теперь думаю, что ему тогда было где-то слегка за пятьдесят.

Хорошо помню, как однажды мы занимались в аудитории, где стояло пианино. К концу занятия Соломон Соломоныч вдруг подшел к инструменту, откинул крышку и, умело подыгрывая себе, спел нам какой-то старинный романс неожиданно высоким, дребезжащим голосом.

Знание латинского языка, а ещё румынского, французского и немецкого, владение музыкальным инструментом, странноватые манеры, все это свидетельствовало о том, что он явно был осколком какой-то иной, не нашинской, не советской жизни. Может бежал из Румынии во время войны, хотя об этом никогда не говорил.

Однако вернёмся к нашему бутылочному натюрморту. Найти нечто похожее в наших парках не так уж трудно. Те, кто любит заглянуть на слабо протоптанные тропинки где-нибудь в том же Marine Park наверняка натыкались взглядом на бутылки, вдетые в сухие ветки деревьев или кустов, выглядящие как их причудливые плоды. А однажды я увидел на Plumb Beach даже трилистник из таким образом использованных бутылок, сооружённый около брошенного лежбища неким эстетом-бомжом, где каждый «лепесток» отличался от другого цветом, фактурой и размером.

Иногда же бутылка с яркой наклейкой, оставленная на пеньке любителями выпить, может придать вид некоторой обжитости глухому углу в парке.

Здесь, я думаю, будет уместным сказать несколько слов о натюрморте вообще. Вместо собственных рассуждений приведу довольно длинную (да простит меня читатель) цитату из замечательной 872-страничной книги «Свет прямой и отраженный» прекрасного живописца, художественного критика и писателя Сергея Голлербаха, о самом названии этого художественного жанра. Как говорится из песни слова не выкинешь, уж очень хорошо разъяснено и сказано.

В главе “Современный русский натюрморт” он пишет: “Французское слово “натюрморт”, прочно вошедшее в русский художественный лексикон, применимо, собственно говоря, лишь к тем картинам, где действительно изображена мертвечина: рыба, дичь, мясо. Но цветы, даже если они срезаны и стоят в вазе, - разве они мертвы? А спелые фрукты, хлеб, вино? Даже так называемые неодушевленные предметы - кувшины, тарелки, стаканы и всё другое, что является обычным сюжетом для живописца, не мерво, так как никогда не было “убито”. Наоборот, предметы оживают, когда их создает рука человека и придает им определенную форму, цвет и функцию.

Поэтому английское выражение “стилл лайф” (застывшая жизнь) гораздо точнее и, главное, шире по смыслу. Используя застывшую натуру, художник способен передать не только свое мироощущение, но и философию жизни. Изображенные предметы становятся в таком случае знаками и символами, а не только “вещами в себе”. Здорово, по-моему, сказано.

Натюрморт превратился в самостоятельный жанр в творчестве голландских и фламандских художников XVII века, сделавших своими излюбленными сюжетами цветы, кухонную и бытовую утварь, атрибуты искусства, книги, овощи и фрукты, дары моря и охотничьи трофеи.

Все эти предметы и объекты могли использоваться в самых разных комбинациях, но каждый из них в отдельности заключал в себе тайный подтекст, являясь неким символом человеческих добродетелей или грехов.

Они могли напоминать с одной стороны о бренности жизни и грядущей смерти, (череп), о неизбежности старения (гнилые фрукты), а с другой - служили символами возрождения и торжества жизни (ростки зерна или ветви плюща). Горящая свеча была символом человеческой души, а табак и курительные принадлежности означали суетность и пустоту быстротечных наслаждений.

Отдельно хочу сказать об амбивалентном значении одного из самых частых предметов, изображаемых на натюрмортах - бутылке, ибо она может служить символом греха пьянства, но также говорить о радости жизни, богатом урожае и празднике.

Изображение на полотне стеклянных предметов, и, в частности, бутылок требует от живописца высокого мастерства, ибо передать на холсте или бумаге прозрачность, толщину, цвет стекла, преломление в нем света, особенно если, к примеру, это старая, покрытая пылью, или запотевшая бутылка - достаточно сложная задача.

И этот вызов принимали многие художники. Примером могут послужить замечательные “бутылочные” натюрморты российско-французского живописца Роберта Фалька. Но самого яркого достижения на этом поприще добился итальянский художник и график Джорджо Моранди, почти четыре пятых всего творческого наследия которого составляют натюрморты, способные по его словам «передать зрителю чувство покоя и интимности - качества, которые я сам ценю более всего прочего». Повторяющиеся предметы на картинах Джорджо Моранди, чаще всего бутылки разных размеров и формы в разных сочетаниях, принесли ему мировую известность и славу.

Нашим создателям “натюрмортов” из реальных бутылок среди живой природы слава не грозит, но в их “произведениях”, на мой взгляд, что-то есть. Хотя бы то, что вызывало у меня воспоминания о своей молодости, а также подвигло освежить в памяти сведения о художественном жанре натюрморта.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

В осеннем лесу

Понедельник, Октябрь 24, 2022

Если последние дни сентября были относительно теплыми и солнечными, то октябрь обрушился на нас почти недельным ненастьем. К концу этого срока, когда у второго осеннего месяца стали заканчиваться тучи, на улице всё ещё крапал редкий дождик, и тогда, налетающий порывами ветер, стряхивал с листвы деревьев остатки воды, и с них на головы прохожих падало больше водяных капель, чем со светлеющих небес.

На следующий день октябрь сменил гнев на милость, и подарил нам несколько замечательных дней индейского лета.

Я не замедлил воспользоваться такой удачей и в очередной раз съездил в гости в небольшой городок, расположенный в юго-западной части штата Коннектикут.

Хотя городок этот маленький, но основан он был более трёхсот дет назад. Первопоселенцы встроили свои дома в окружающий лес. За прошедшие века город вырос, однако их потомки продолжили трацицию своих предков. Расширяя и благоустраивая свой город, они максимально сохраняли окружающую природу. В результате в городе появилась Главная улица с офисными зданиями, многочисленными магазинами, ресторанами, кафе, библиотекой, музеем и парком, но многие другие улицы включают в себя лесные участки нетронутого и непроходимого, увитого лианами, американского леса. Внутри самых крупных таких участков проложены дорожки, и теперь, не выезжая из города, можно пройтись по дремучему лесу, насладиться первозданной природой, ибо туда заглядывают дикие олени, индюки и еноты и постоянно живут белки, бурундуки, разнообразные утки, гуси, цапли, дятлы, дрозды, поползни, трясогузки, даже колибри и множество других птиц.

Отправился в путь из Бруклина, где осень ещё только-только начинала вступать в свои права, а там она уже чувствует себя полноправной хозяйкой. Тому две причины. Городок этот расположен примерно в восьмидесяти милях к северу от Нью-Йорка у подножия Беркширских гор в среднем на высоте 220 метров над уровнем моря, но есть много мест, где улицы взбираются на 100 метров выше. А тот же показатель в нашем мегаполисе не дотягивает и до шестидесяти метров. Складываясь, эти две причины приводят к тому, что климат там прохладнее нашего.

Немного отдохнув после почти двухчасового сидения за рулем из-за многочисленных пробок на дорогах, прошелся я по заднему двору гостеприимного дома, прижавшегося к обширному участку лиственного леса.

В дальнем углу двора около старого пня обнаружил группку опят, которые здесь называются honey mushrooms, а по-русски опенок осенний. Шляпка у опенка осеннего гладкая с небольшим количеством чешуек, а цвет её часто имеет медовый оттенок, потому и дали англичане этому опёнку название медовый гриб.

Эти обычно небольшие грибочки, годные для жарки, супа или маринования, являются желанной находкой для грибников, хотя американцы этой третьей охотой, как назвал это занятие писатель В.Солоухин, не увлекаются.

Существует много видов опят и, кстати говоря, то, что грибник собирает в корзинку, лишь очень малая часть любого гриба, потому что основную его массу составляет грибница, растущая под поверхностью почвы. Так вот, грибница или мицелий опёнка темного, растущего в Национальном лесу Малер в штате Орегон официально признана самым большим живым существом на нашей планете. Она занимает площадь в 880 гектаров, весит более шестисот тонн, а ее возраст составляет примерно 2400 лет.

К сожалению, это гриб-паразит, который губит деревья, и именно это обстоятельство привлекло внимание ученых, которые ранее полагали, что грибницы опенка заселяют отдельные участки леса, и никак не связаны друг с другом. Однако в процессе генетического изучения грибницы выяснилось, что это единый, гигантский организм. Так что группку небольших опят, растущих вокруг какого-нибудь пня, можно сравнить в верхушкой айсберга.

Немного побродив по обширному двору, я вместе с внуком вышел на улицу и отправился в лес, свернув с асфальтированного полотна дороги на утрамбованную тропинку, посыпанную мелким гравием. В этот раз она почти сплошь была покрыта толстым слоем опавших литьев, и они сухо шуршали при каждом нашем шаге, распугивая тишину.

Красота вокруг была просто необыкновенная. Деревья стояли в шикарном осенннем наряде - ярко желтая и красная листва кленов пылала яркими красками на фоне голубого неба и еще сохранившейся во многих местах зелени. Можно было фотографировать все новые и новые виды чуть не после каждого шага. Дело в том, что в преобладающие вокруг красные и желтые цвета вдруг вторгались необыкновенно нежной пурпурной окраской листики кустов бересклета и угрюмо-бордовые трилистники ядовитого плюща.

Хотя с какой стороны посмотреть на этого коренного американца. Да, для людей он ядовит, вызывая ожоги на коже, а вот олени едят его за милую душу и, возможно, особенно ценят его за какой-нибудь, например, остренький, на их олений взгляд, оттенок вкуса. Но и не только они. Его листьями и молодыми побегами любят полакомиться черные медведи-барибалы и еноты, а семена склевывают дикие индюки, вороны и другие птицы.

Так что всё зависит от точки зрения. Глядя на карабкающиеся вверх по стволам деревьев трилистники плюща, я вспоминл историю о том, как однажды на уроке преподаватель поднял со стола чёрную книгу и держа ее перед собой, сказал: “Эта книга красная”. Ученики в ответ дружно закричали: “Нет”. А он вновь повторил: “Она красная”. Ученики же опять: “Нет, чёрная”. Тогда учитель повернул книгу другой стороной, и все увидели, что её задняя обложка красного цвета.

Этот пример относится, конечно же, не только к плющу, но и ко всем случаям жизни. Всё зависит от точки зрения: что для одного хорошо, для другого может быть плохо.

А дорожка между тем привела нас на середину высокого холма, где справа от нас громоздились скальные выходы горных пород и их гранитные обломки, сверкающие иногда мелкими вкраплениями слюды, а слева основательно заваленный буреломом склон, скатывался вниз к болотистой низине.

Справа и слева от тропинки грелись на солнце осенние травы-позднецветы. Ярко желтые кисти золотарника подыгрывали в тон желтой листве берез и ясеней, а многочисленные белые ромашечки, размером чуть меньше квотера коренной жительницы здешних мест астры морозной, не желая слишком выделяться из преобладающей желтой палитры осени, тоже поглядывали вокруг желтыми серединками, и лишь агератина - одна из самых последних полевых цветов, выставила напоказ, поперёк всем, снежнобелые корзинки своих цветочков, на которых пировали последние шмели, одиночные пчелы и осы. Впрочем всю эту троицу можно увидеть в парках, вдоль пляжей и даже на некоторых улицах нашего города.

Когда вернулся в Бруклин, погода здесь снова была пасмурной и дожливой. И с сожалением увидел, что на противоположной стороне улицы, на которой стоит мой дом, буквально за тройку дней, что я отсутствовал, густо покраснел старый, раскидистый клён. Наверное ему стало стыдно за скверное поведение октября.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

Воспоминания

Вторник, Октябрь 11, 2022

Встреча с Чингизом Айтматовым

Вспомнил, уже не в первый раз, свою встречу с Чингизом Айтматовым на крылечке роддома №1 во Фрунзе, когда я работал в Киргизском НИИ акушерства и педиатрии. Случилось это, насколько помню, в самом начале семидесятых годов. В те годы столица Киргизской ССР носила имя советского полководца Михаила Фрунзе - уроженца этих мест. Чингиз Айтматов в то время уже был народным писателем Киргизской ССР, лауреатом Ленинской и Государственной премий, пользовался международной известностью.
Его родная сестра попала в роддом с гинекологическим заболеванием, требовавшим хирургического вмешательства. Естественно, ей было уделено всё возможное внимание со стороны главного врача роддома А.Н.Галкиной - безграмотного акушера-гинеколога и отъявленной антисемитки, которая заняла свою должность только благодаря связям своего мужа прокурора.
Оперировать, конечно, взялась она сама, хотя подходила к операционному столу раз в полгода. Ассистировала ей заместитель по лечебной работе. Обычно такую операцию делали два врача - хирург с ассистентом, но в этот раз у операционного стола стоял и второй ассистент, и им был я. Меня взяли на всякий пожарный случай для подстраховки. Знали, что если возникнут какие-либо осложнения, я их выручу.
Операция прошла успешно, и Айтматов несколько раз навестил свою сестру в послеоперационном периоде. Я его видел издалека. Заходил он в кабинеты главврача и её зама, несомненно их отблагодарил. Несомненно он знал, что в операции участвовал и я, и, думаю, догадывался, почему.

И вот однажды, когда его сестра еще не выписалась, иду я утром на работу, через вход со двора, которым обычно пользовались сотрудники роддома, а там на ступеньках стоит Айтматов и смотрит на меня. А я прошел мимо и даже не поздоровался, хотя, конечно, знал его в лицо. Наверняка он хотел отбагодарить и меня. Больше я его не видел.
«Почему ж я не сказал ему хотя бы здравствуйте», - думал я потом много раз. Вероятно сказывалось домашнее воспитание быть скромным и лишний раз не выпячиваться, хотя я и без того был достаточно зажатым и никогда не брал слова на разных собраниях и совещаниях без крайней необходимости. Я не собирался получать от него деньги, но сказать ему, что читал его книги и попросить у него одну из них с автографом вполне можно было. Но я этого не сделал. Глупо. А ведь я хотел издать книжку со своими рассказами о природе, и он мог бы мне в этом помочь.
И таких исключительных ситуаций в моей жизни было несколько, но всегда в таких случаях передо мной как бы опускался занавес, из-за которого я не мог ничего предвидеть ни на шаг, ни на минуту вперед. Судьба будто дразнила меня, приоткрывая дверь замечательных возможностей и тут же её захлопывала. И кода я осознавал, что стоял около этой двери, было уже поздно.

Почему я стал гинекологом

Это случилось, когда я пошел в пятый класс. Учебный год начался с того, что у нас появилась новая математичка Татьяна Васильевна. В нашем классе парты стояли в три ряда, и я сидел на первой парте в правом ряду, если смотреть со стороны учителя. Поэтому мне всегда было хорошо её видно. Татьяна Васильевна была среднего росточка молодой, симпатичной, как мне показалось, женщиной. У неё были светлые, прямые волосы, зачесанные назад, маленький носик, но очень странная фигура - тонкие ножки и большой живот. Несмотря на этот недостаток, она мне нравилась.
Уроки Татьяна Васильевна вела хорошо, я неплохо решал задачки и скоро попал в её любимчики. Почти сразу же после прихода в наш класс, она организовала математический кружок, куда я тут же записался, а она меня сделала его старостой. Все шло хорошо, но неожиданно она исчезла. Не помню уже сколько времени она отсутствовала, но довольно долго, а когда появилась вновь, я был поражен произошедшей с ней переменой. Большой живот исчез и перед нами предстала молодая, стройная, тоненькая женщина. И только в тот день до меня дошло, что она вела у нас уроки будучи беременной. Раньше такая мысль мне ни разу в голову не приходила. А тут пришла. Именно в тот момент у меня и выявились задатки будушего акушера-гинеколога.

Через некоторое время она стала приходить к нам в класс заплаканная. Потом выяснилось, что её новорожденная девочка заразиласть в роддоме какой-то инфекцией, которая дала осложение на уши, и молодой матери сообщили, что её ребенок останется глухим на всю жизнь. Помню, я даже один раз приходил к ней домой с наивной мыслью как-то её поддержать. Пробыл я у неё недолго, забыл, что я ей говорил. Помню только, что дома у неё было очень бедно, но чисто. Впрочем, все тогда так жили.
Когда на следующий год я пришел в школу, Татьяны Васильевны там не было.

Айн, цвай, драй

Вдруг неожиданно всплыло воспоминание из далекого детства. В первые послевоенные годы в Новосибирске было много пленных немцев. Они строили дома в разных частях города и в том числе на нашей Рабочей улице. На стройку их привозили в грузовиках, где они сидели на скамейках в кузовах. Моим любимым развлечением было бежать по дороге рядом с машинами и выкрикивать такую кричалку:

Айн, цвай, драй,
Беги, не отставай!
Автомат держи на пузе,
Кнопку крепче нажимай!

Однажды, сидевший у борта немец стал сморкаться, зажимая поочередно пальцем ноздри, и брызги попали на меня. После этого я перестал бегать за машинами. Потом немцы исчезли с нашей улицы.
А через некоторое время какой-то шофер в трехтонке, когда я бегал около дома, вдруг пригласил меня прокатиться. Я охотно согласился. Ещё бы! Я до этого никогда не ездил в машине, а тут можно было посидеть рядом с шофёром и посмотреть, как он рулит. Забрался в кабину, и мы поехали. Внутри пахло бензином, и этот запах мне очень нравился.
По дороге шофер сообщил мне, что он немец, хотя по-русски говорил очень хорошо. Теперь думаю, что он был родом откуда-нибудь с Поволжья и мобилизован во время войны в Трудовую армию. Как сейчас помню, он сказал мне, что в России Гитлера называют фюрер, а мы говорим фирер. Тем временем мы приехали на какую-то стройку. Не выходя из кабины он окликнул какого-то Отто по-немецки, и тот ему тоже по-немецки что-то ответил. После этого он поехал назад и высадил меня недалеко от дома.
Теперь я ужасом думаю, что он мог увезти меня куда угодно и сделать со мной всё, что хотел. И меня бы просто не нашли. Но судьба распорядилась по-другому. Дома про эту историю я никому не рассказывал, потому что не был испуган и не придал этому событию никакого значения.

Волосок-пискун

Эта забава была одной из любимых во времена нашего с моей сестрой Лилей детства. Заключалась она в том, что папа иногда искал у нас волосок-пискун. Он долго перебирал волосы на голове поочередно у моей сестры и у меня, выискивая этот волосок-пискун, слегка потягивая то один волосок, то другой, а мы слегка попискивали и напряженно ждали, когда же он отыщет этот ужасный волосок-пискун, дергание за который было особенно чувствительным. И наконец, он восклицал: “Ага, вот он!” И вырывал волосок, а мы в это время громко пищали. А он торжественно показывал его нам. И мы тут же снова просили его поискать у нас еще один волосок-пискун. Было приятно, когда он ворошил и перебирал волосы на голове

«Папа, ещё не украли!»

Эту историю, вошедшую в устную семейную летопись, рассказал мне папа. Произошла она еще в дореволюционные времена. Папе было тогда года четыре, а его страшему брату Моне лет шесть. И вот мой дедушка поехал однажды на новомодном и весьма редком тогда средстве передвижения - велосипеде в лавку чего-то купить, посадив на раму своего страшего сына. Около лавки он спешился, поставил велосипед около входа и велел сыну приматривать за ним, мол, чтобы не украли. И Моня начал добросовестно выполнять обязанность сторожа. Через каждые три минуты он заглядывал в лавку и кричал отцу: “Папа, ещё не украли!”

Комментариев (1)

Оставить комментарий

Хозяин города

Четверг, Сентябрь 29, 2022

Я люблю гулять и при этом стараюсь ходить по разным улицам, заглядывать по пути в разные закоулки. За годы моих прогулок, неизведанных мест в радиусе примерно трёх миль от дома практически не осталось. То же самое и в Marine Park и районе вокруг него, куда я часто приезжаю на машине, а потом хожу по окрестным улицам.

Вот и совсем недавно забрёл я в этот парк. Вокруг было необыкновенно красиво: голубое небо с белыми, пушистыми облаками и много зелени, хоть и подернутой местами желтизной или краснинкой: листва деревьев и кустов, заросли трав и среди них золотистые кисти золотарника, как солнечный привет наступившей осени. Я медленно шагал по дорожке и невольно пришла мне в голову старая, банальная мысль: «А жизнь-то прекрасна!»

И только я об этом подумал, как мне вспомнилась моя прогулка по этим же местам, но только в мае.

Некоторые дорожки там посыпаны мелким гравием, и он хрустел у меня под ногами почти так же, как свежевыпавший снег в родной мне Сибири. Но помимо этого хруста всю дорогу меня сопровождали птичьи посвисты, короткие трели, заливистые рулады, мелодичные песенки, тихий щебет и громкое чириканье.

В воздухе метались стремительные стрекозы, над цветами летали бабочки белянки, желтушки и толстоголовки, а по листьям обширных зарослей ваточника ползали красные молочайные жуки с черными точками на надкрыльях и длинными черными усами.

По мелководью не спеша разгуливала большая белая цапля, вглядываясь себе под ноги. Вглядывалась не зря: на моих глазах проглотила лягушку.

Прохожих не было совсем. Только у самого входа в парк после мостика сидела пожилая пара на скамеечке и в стороне от дорожки на пандусе над солончаком двое что-то снимали с помощью фотоаппарата на треноге.

В тот день стоял полный штиль, ни один листок не шевелился, все замерло в полусонной тишине. И тут я увидел нечто удивительное: на молоденьком клене высотой около метра на нижней веточке непрерывно трепыхался и дрожал один листик, все же остальные замерли в неподвижности. Видимо, где-то совсем рядом в воздухе зародился ветерок. Может быть он хотел пролететь над верхушками деревьев, заставить их кланяться себе и шуметь листвой, но силёнок хватало только на этот один-единственный листок. Что ж каждый делает то, что может, хотя думает сдвинуть горы. Вот и пробует. Так и надо, ибо даже путь в тысячу ли начинается с первого шага, как сказал когда-то древнекитайский философ Лао-Цзы. Мой же новорождённый ветерок вскоре утих обессиленный, а листок остался на своей веточке до той поры, когда придёт ему время увять. И сдует его с ветки уже совсем другой ветер.

А на городских улицах у меня давно уже появились любимые местечки, уголки, деревья и даже кусты.

Вот я иду по не раз хоженой улице и заранее знаю, что за следующим поворотом увижу своего старого знакомца. Это может быть простой уличный куст, но который мне когда-то понравился. Со временем мы с ним подружились, и теперь я знаю о нем практически всё. Мой зовут женским именем жимолость. Все лето до поздней осени она обильно цветёт замечательными, душистыми белыми цветочками.
Я в неё влюблён, и мы давно уже стали близкими друзьями. Она меня ждёт и всегда мне рада, начиная благоухать особенно сильно при моем появлении, хотя никто об этом не подозревает, а мы с жимолостью свой секрет никому и не выбалтываем. Тем более, что я позволяю любоваться ею каждому прохожему, который этого пожелает. Мне не жалко, даже наоборот приятно, если кто-то ещё оценит её красоту и задержит на ней свой взгляд.

Однако, однажды я чуть было не изменил своей избраннице. Прогуливаясь как-то с другом, оказался я около своей жимолости, которая с самого начала лета постоянно была окутана тонким ароматом своих белых, прелестных цветочков. Я предложил другу их понюхать. Он нюхал-нюхал, а потом сказал, что никакого запаха не уловил. Здесь я должен заметить, что всегда обладал острым обонянием, которое и по достижению мною весьма солидного возраста служит мне безотказно. А вот со слухом у меня проблемки: я стал туговат на ухо. У друга моего с этим все в порядке. И тут я сделал ему отличное предложение. “Меняю свой нюх на твой, Фима, слух”. Фима подумал и отказался. Сделка не состоялась, и мы остались при своих.

Поэтому и по сей день я могу наслаждаться ароматом моей жимолости и отлично слышу, что она мне тихо нашептывает, когда её листьями играет ветер. Но это навсегда останется между нами, ибо эту тайну я не раскрою никому.

А мое любимое дерево растет в Calvert Vaux Park. Это тополь. Там много великолепных тополей, но этот особенно впечатляющ. Он состоит из трех мощных стволов, растущих из одного основания. Един в трёх лицах. Глядя на него, я всегда вспоминаю тополя около дома своего детства, которые все облазил, кроме одного. Он был настолько толстый, что я не мог обхватить его руками. А на высоте примерно в два с половиной-три метра он делился на три могучие ветви. Весной на нем распускались красные сережки.

Помимо этого, я давно приватизировал парочку частных домов из-за их нестандартной архитектуры, красоты и ухоженности участков перед ними. Обитатели этих домов и не догадываются, что я их собственность приватизировал и присматриваю за ней. Если какой-то куст слишком разросся и не обрезан, я мысленно напоминаю об этом его обитателям. И глядишь, когда через недельку-другую я вновь прохожу мимо этого дома, куст аккуратно подстрижен. Значит мои замечания учтены, к нему был вызван «парикмахер» и теперь всё в полном порядке.

Вот так и хожу хозяином по городу.

Комментариев (3)

Маэстро Вадим Рубинский

Оставить комментарий

Прекрасная мирная жизнь

Оставить комментарий

Железный костыль

Оставить комментарий

Капустный доктор

Оставить комментарий

Политинформация

Оставить комментарий

Шкет

Оставить комментарий

ПУД

Оставить комментарий

Сумасбродные мысли

Оставить комментарий

Второе зрение

Оставить комментарий

Капустный доктор

Оставить комментарий

Экзамен по микробиологии

Оставить комментарий

Застывшая жизнь

Оставить комментарий

В осеннем лесу

Оставить комментарий

Воспоминания

Оставить комментарий

Хозяин города

Оставить комментарий

Найти

Автор

Последние комментарии

Последние записи

Архивы

Syndication