“Из какого сора…”
На днях съездил в Бруклинский музей. Я бывал там много раз, и при каждом посещении всегда находил что-то новое для себя, то, что прошлый раз не зацепило, не отложилось в сознании и памяти.
Вот и в этот день я надолго задержался около абстрактной картины Ирен Перейра (Irene Pereira), известной американской художницы, чье творчество оказало серьезное влияние на развитие модернизма в Соединенных Штатах.
Это ее произведение что-то мне напоминало. Я смотрел на холст и копался в памяти, силясь отыскать хоть какую-либо зацепку, способную помочь мне понять, где я видел нечто подобное. И вспомнил!
Совсем недалеко от того места, где я живу, долгие годы находился довольно большой, огороженный забором, участок незастроенной земли. С полгода назад там начали возводить многоквартирный дом. Я часто хожу мимо этого места и сделал целую кучу его снимков, запечатлевших постепенное рождение довольно большого здания. Сейчас дом возведен полностью, идут внутренние, отделочные работы. Так вот, начальный этап этой стройки на бывшем пустыре и по образному строю, и по цветовой гамме, особенно если смотреть на нижнюю, земную часть некоторых моих первых
фотографий, походил на картину, написанную в 1964 году Ирен Перейра. На полотне преобладал желтоватый, с переходом в охру фон, исчерченный множеством вертикальных, окрашенных в различные оттенки коричневого цвета, полос, от концов которых отходили направленные в разные стороны под углом в девяносто градусов короткие отростки. Почти так же выглядел на глинистой почве скелет возводимого дома, когда кроме укреплённых в земле металлических, покрытых коричневой краской, балок, с короткими поперечинами, ещё ничего не было.
Между прочим, у Ирен есть немало абстрактных работ с подобными же геометрическими формами, похожими на узкую, вытянутую в высоту, букву “Z”, но выполненными на несколько ином фоне, когда в коричневую и темнорозовую цветовую палитру был добавлен еще и голубой цвет. И это делало эти картины по колористике еще ближе к моим фотографиям новостройки.
Может художница тоже увидела где-то начальный этап возведения нового дома, и это дало толчок её творческому воображению. А уж потом, завершив работу, она придумала замысловатое, “философическое” название для свой картины - “Light Extending Itself”.
Как тут не вспомнить строчки из стихотворения Ахматовой: “Когда б вы знали из какого сора растут стихи…”. Эти слова можно отнести к любому виду творчества, в том числе и к живописи, особенно абстрактной. Каждый настоящий художник способен увидеть в самом обыденном событии, в любом ежедневном “соре”, в никчемной, казалось бы, никому ненужной, деревяшке или железяке, ту изюминку, новую идею, тот свежий факт, мимо которых обычный человек пройдёт ничего не заметив.
Что уж говорить о найденном искусстве, когда скульпторы создают эффектные произведения из настоящего мусора и обломков различных предметов и вещей, отслуживших своё и выброшенных на свалку.
Приведу лишь два примера из множества возможных. Первым может служить скульптор Александр Либерман (Alexander Liberman), добившийся широкой известности и популярности благодаря своим композициям, создаваемым из выброшенных бойлеров и отслуживших свой век паровых котлов. О своих работах он говорил, что «большинство моих монументальных скульптур – это выброшенный кем-то шанс. Многие цилиндры действительно были выброшены на свалку и скомпонованы мною на эмоциональной экспериментальной основе».
Другое имя - это Луиза Невельсон (Louise Berliawsky-Nevelson). Эта незаурядная женщина известна благодаря своему огромному вкладу в современное американское искусство. В знак признания и благодарности еще в 1979 году небольшая площадь, находящаяся сразу за Chase Manhattan Bank Building в финансовом дистрикте Манхэттена, была названа ее именем - Louise Nevelson Plaza. Это был первый в Нью-Йорке случай, когда городской площади было присвоено имя художника и скульптора. На небольшом, треугольном участке земли Louise Nevelson Plaza, зажатом со всех сторон высотными зданиями и небоскребами, установлено сразу семь ее абстрактных крупногабаритных скульптур. Вся композиция называется “Shadows and Flags”, то есть «Тени и флаги». Работы Луизы Невельсон можно найти и в других местах Нью-Йорка. А между тем большинство ее произведений - это так называемое “найденное” искусство или Junk Art: соединенные вместе и покрашенные в черный цвет куски дерева и металла, подобранные на улицах, стройках и свалках.
А теперь еще об одном, удивившем меня совпадении. Однажды на книжной распродаже я купил толстенький (503 страницы), малоформатный томик под названием “The Art Book”, в котором были собраны цветные репродукции художественных произведений множества авторов, разрабатывавших различные направления изобразительного искусства. Перелистывая книгу, я на 43-й станице увидел репродукцию инсталляции одного из главных теоретиков постмодернизма, немецкого художника Йозефа Бойса (Joseph Beuys) “Фетровый костюм” (Felt Suit), которую он создал в 1970 году. Его произведение - это мужской пиджак и брюки, изготовленные из войлока - материала не очень-то подходящего для костюмов. Тем не менее, это изделие было на деревянной вешалке представлено публике, приобрело широкую известность и сейчас в десятках и даже сотнях копий имеется во многих крупных музеях и частных собраниях.
Бойс полагал, что его инсталляция должна вызывать у зрителя чувство хотя бы маломальской защищенности от внешнего мира, которую дает нам наша одежда. Он был убежден, что простые и естественные материалы, как, например, тот же войлок или фетр, обладают сильными лечебными свойствами. (Кстати, слово felt переводится с английского и как фетр, и как войлок. Костюм фактически сделан из войлока, но название за этим произведением Бойса закрепилось, как “Фетровый костюм”). Помимо этого, Бойс рассматривал художника в качестве некоего шамана, направляющего энергию людям от обычных объектов, придавая им новую силу и новый смысл.
В этот раз мне не пришлось напрягать память, чтобы вспомнить, где я видел нечто подобное. У меня перед глазами немедленно предстало знаменитое “Пальто” Михаила Одноралова. Этот арт-объект представляет собой черное, ношеное, демисезонное пальто, на деревянной вешалке, через которую перекинут красный шарф. Из кармана пальто выглядывает бутылка кефира, а на груди болтается табличка с надписью “Руками не трогать”.
Я давно слышал об этом ученике Роберта Фалька, художнике из круга московских концептуалистов - Михаила Рогинского, Анатолия Зверева, Дмитрия Краснопевцева, Виталия Комара и Александра Меламида, но знал о нем немного. Впервые я увидел его вживую примерно пять лет назад, когда присутствовал в Центральной Бруклинской библиотеке на презентации замечательного документального фильма Нины Зарецкой “Пальто Одноралова”.
Михаил вырос в семье московских интеллектуалов, а его мать Майя Левидова была художницей. В 60-70-х годах прошлого века Михаил Одноралов стал одним из лидеров неофициального, “другого” искусства. Он активно пропагандировал творческие достижения своих друзей, участвовал в “Бульдозерной выставке” 1974 года, организовывал экспозиции нового искусства на частных квартирах, так называемые квартирники, которые посещались тысячами людей. А в 1975 году умудрился организовать совершенно легальную выставку актуального искусства в доме культуры ВДНХ. Вот тогда и появилась по мнению многих искусствоведов “первая советская инсталляция” - “Пальто”, созданная совместными усилиями друзей М.Одноралова Михаила Рогинского и Льва Бруни.
“Пальто” Одноралова появилось перед зрителями пятью годами позже “Фетрового костюма” Й.Бойса. Мне неизвестно, видел ли Одноралов инсталляцию немецкого постмодерниста. Думаю, что нет. Какова была возможность у молодого советского художника попасть на выставку Йозефа Бойса, проходившую в 1970 году в бывшей Западной Германии, отгороженной от Советского Союза Берлинской стеной? Вероятность такого события приближалась к нулю. Может он слышал что-то об этом. Не знаю. Однако уверен, что к подобной идее он со своими друзьями пришел совершенно самостоятельно, независимо от кого бы то ни было. Подобных случаев в науке существует великое множество. Вот примеры.
В 1840 году Джеймс Джоуль и Эмиль Ленц независимо друг от друга открыли физический закон, дающий количественную оценку теплового действия электрического тока. Открытие получило название закона Джоуля-Ленца.
В 1993 году Ричард Робертс и Филлип Шарп получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине за сделанное независимо друг от друга открытие прерывистой структуры гена.
Так почему такое невозможно в искусстве? Тем более, что “Пальто” Одноралова несет в себе совершенно другую смысловую нагрузку в сравнении со строгим “Фетровым костюмом” Бойса.
Одна только бутылка кефира в кармане пальто чего стоит. Выглядывая оттуда, она просто кричит о реалиях жизни в совке середины семидесятых. Где еще могли таскать с собой таким образом кефир (или водку)?
Но на этом скрытые смыслы и намеки “Пальто” не заканчиваются. Дело в том, что в московском музее Революции одним из ценнейших экспонатов в те времена было пальто Ленина с дырками от пуль, выпущенных в вождя мирового пролетариата эсеркой Каплан. Ирония однораловского пальто легко угадывалась, хотя оно, к счастью, было целехоньким. До дырок дело не дошло, но эмигрировать вынудили.
И последнее замечание по поводу пальто. Оно стало известным арт-объектом, а ведь хозяин мог снести его в комиссионку или даже со временм просто выбросить из-за изношенности. Это я на тему о том, из какого “сора”, из какой обыденной, будничной вещи иногда рождаются оригинальные и многозначные художественные произведения.
О творчестве художника Михаила Одноралова можно рассказывать долго, но это не является задачей моего эссе. Просто хочу заметить, что я встречал его несколько раз на художественных выставках в различных галереях на Манхэттене, но знаком с ним не был. На одной из таких выставок я сфотографировал его вместе с Виталием Комаром и Владимиром Козловским.
В январе нынешнего года художника М.Одноралова на стало.
Август 5, 2017 @ 20:15
Уважаемый Борис,
1) возможно, вам будет интересно узнать ещё кое-что о Луизе Невельсон в Нью-Йорке
http://nyjewishimprints.info/N/Nevelson.htm
2) Вы поместили фото композиции “Тени и флаги”. Спрашивается вопрос - а что избражено на фотографии, помещённой над этим фото? Если не трудно - кто автор этих розовых железяк и где они находятся? Заранее благодарю.
Август 7, 2017 @ 15:19
Здравствуйте, Яков!
Спасибо за присланную информацию. Двоих из четверки Рубиных (Роберта и
Сесиль) я действительно не знал.
Очень интересно было почитать про евреев президентов и премьер-министров,
Хотя некоторые из них и были антисемитами, например, тот же Примков.
Что касается розовых железяк, то мне не совсем понятно, о каких именно идет
речь. потому что в статье есть под ними подписи, но отвечу. Одна из них -
это скульптура Александра Либермана “Аккорд”. Находится она в Манхэттене,
но точно указать место я не могу. Забыл, так как сделал это фото лет десять
назад. Другая - это новостройка. Это фото я сделал в прошлом году, но на
этом месте уже стоит новый дом.
С уважением, Борис
Август 11, 2017 @ 17:48
Мне удалось найти помянутую железяку и таким образом, с вашей подачи, пополнить свою коллекцию таким колоритным персонажем, как Ал. Либерман: http://nyjewishimprints.info/Le/Liberman%20A.htm
Спасибо!
Оставить комментарий