Моя тётя ремингтонистка

Среда, Июнь 13, 2012

Ты надела пелеринку,
Я приветствую тебя!
Звуком пишущей машинки
Покорила ты меня.
Покорила ручкой белой,
Ножкой круглою своей,
Перепискою умелой
Содержательных статей.
Среди грохота и стука
В переписочном бюро
Уловил я силу звука
Ремингтона твоего.

Николай Олейников

Эти строки писатель и поэт Николай Олейников написал в 1929 году в стихотворении «Машинистке на приобретение пелеринки».

Моя родная тетя со стороны мамы всю свою жизнь проработала машинисткой. Родилась она в 1905 году, работать начала рано и вполне возможно первой машинкой, на которой она начала отстукивать разные документы, была произведена американской компанией «Ремингтон». В 1925 году, когда моя тетя была двадцатилетней барышней, ее вполне возможно кто-то и называл ремингтонисткой, ибо поначалу людей, умеющих печатать на машинке, называли ремингтонистами или ремингтонистками по фирменному названию машинки, на которой они работали. В связи с тем, что очень скоро это занятие стало чисто женским делом, слово «ремингтонист» исчезло из обихода, а ремингтонистка превратилась со временем в машинистку.

А вспомнил я обо всем этом, когда на одном из ярдсейлов у нас в Нью-Йорке увидел две старые печатные машинки: «Remington» и «Underwood». На столе у хозяина был полный шурум-бурум из разных инструментов и железяк, а обе машинки были сосланы под стол, где я их, с разрешения владельца, и сфотографировал. За обе он просил 10 долларов, и я бы их купил, но в моей квартире эти два музейных экспоната просто негде было держать.

Первые попытки создать печатную машину были сделаны еще в начале 18-го века в Англии. Однако идею удалось реализовать почти через сто лет итальянцу Пеллегрино Турри, который изобрел также копировальную бумагу. К сожалению, о его машине практически ничего не известно, хотя сохранились некоторые документы на ней напечатанные.

И только американцу Кристоферу Шоулзу из Висконсина в 1868 году удалось создать реально действующую пишущую машинку. Однако потребовалось еще пять лет упорного труда изобретателя и присоединившихся к нему Самуэля Соула и Каролоса Глиддена при финансовой поддержке Джеймса Денсмора, чтобы на свет появилась пишущая машинка, на которой обученный человек мог печатать быстрее, чем писать от руки. Патент на нее был куплен Д.Денсмором, а затем перепродан компании «Э.Ремингтон и сыновья», основанной еще в 1816 году и производившей оружие, включая нарезные ружья и пушки.

Так вот на их фабрике, расположенной в одном из маленьких городков в центре штата Нью-Йорк, началось в 1873 году производство печатных машинок, получивших название «Ремингтон № 1». Это была первая серийно выпускаемая печатная машинка, которая не только оправдала все средства, вложенные в ее создание, но и принесла немалую прибыль своим создателям и особенно производителям.

Появление печатной машинки произвело настоящую революцию в конторской работе. Масса женщин ринулась в новую профессию, обеспечивавшую их приемлемым заработком. Новая специальность помогала им вырваться из замкнутого круга домашнего хозяйства, дав финансовую независимость. Кристофер Шоулс сказал в 1890 году, что пишущая машинка «очевидно, стала благословением для всего человечества, в особенности для женской его половины. Мое изобретение оказалось гораздо мудрее, чем я мог подумать».

Одним из первых покупателей «Ремингтона» был знаменитый американский писатель Марк Твен. Впервые в мире на нем было создано классическое литературное произведение – роман «Приключения Тома Сойера». Всего через три года после начала производства машинок, Марк Твен принес издателю собственноручно отпечатанный текст.

Здесь уместно сказать, что появление машинок существенно облегчило труд типографских работников, которые должны были читать рукописи разных авторов, зачастую написанные очень неразборивым почерком. Это вело к появлению массы недоразумений, ошибок и последующих переделок в наборе. Были даже специалисты по чтению руки какого-нибудь одного известного или плодовитого автора. Пишущая машинка избавила наборщиков от подобного рода трудностей.

И не только их. Известно, что жена Льва Толстого Софья Андреевна около десяти раз переписывала от руки «Войну и мир». Необходимость в такой каторжной работе отпала, когда писатель приобрел печатную машинку «Ремингтон». Одна из комнат в Ясной Поляне даже называлась ремингтонная и в ней работала ремингтонистка. В этой комнате были отпечатаны многие произведения великого писателя, включая «Воскресение» и «Хаджи Мурат».

Коммерческий успех «Реминггтона» побудил других инженеров и механиков приняться за разработку новых типов печатных машинок.

Результатом их творческих поисков стало появление пишущей машинки «Ундервуд», изобретенной Францем Вагнером в 1893 году, и явившейся родоначальницей машин рычажно-сегментного типа. В ней каждая секция печатающего механизма состояла из клавишного, передаточного и литерных рычагов.

Здесь, кстати, следует заметить, что много времени и усилий было потрачено изобретателями на формирование раскладки на клавиатуре машинки. Привычное нам сейчас расположение клавиш с буквами, знаками препинания и символами возникло далеко не сразу. Поначалу все буквы были выстроены в алфавитном порядке в два ряда, потом число рядов увеличилось, а окончательные раскладки получили названия QWERTY для латинского и ЙЦУКЕН для русского алфавитов по буквам на первых шести клавишах третьего ряда клавиатуры. И хотя эти раскладки недостаточно эргономичны, они давно прижились.

Существовало несколько вариантов «Ундервуда», которые шли под порядковыми номерами. Наиболее успешным был «Ундервуд № 5». К моменту его появления, на рынке существовало более сотни различных типов печатных машинок, но уже к концу второй декады двадцатого века все машинки других производителей стали похожими на «Ундервуд» из-за надежности его конструкции и удобства в использовании.

Свое столь известное в мире название машинка получила не в честь своего изобретателя, а по имени бизнесмена Джона Ундервуда (John Underwood). Компанию по производству этого, ставшего неотъемлемой частью офисного оборудования устройства, Ундервуд купил в самом начале ее возникновения. Приобретение им этой компании было логическим продолжением его предпринимательской деятельности, так как до этого он успешно производил и продавал ленты для пишущих машинок и копировальную бумагу. Толчком к этому шагу, по слухам, послужил и тот факт, что Ремингтон, выпускавший на своих предприятиях одноименную пишущую машинку, решил открыть собственную линию печатных лент и копирки. Якобы на это Ундервуд заявил, что, мол, коли так, то я создам свою собственную линию печатных машинок. И успешно это осуществил. Конкуренция!

Справедливости ради нужно заметить, что на машинках «Ундервуд» первого и второго типов, выпускавшихся в самом конце девятнадцатого века на задней панели было указано «Wagner Typewriter Co». Встречаются они редко и высоко ценятся коллекционерами.

«Ундервуды» же номер 5 выпускались миллионными сериями, захватили весь мир, и в первой половине двадцатого века без печатной машинки нельзя было себе представить ни одной конторы или офиса, где за этим стрекочущим устройством не сидела бы пишбарышня, а потом секретарь-машинистка. В редакциях газет и журналов, у репортеров, журналистов и писателей были машинки, а в учреждениях и на предприятиях, где велась обширная переписка и существовало большое делопроизводство, организовывались целые машинописные бюро.

Печатные машинки с именем «Ундервуд» выпускались до конца пятидесятых годов прошого века. В 1959 году компания была куплена итальянским предпринимателем Адриано Оливетти и с начала шестидесятых годов название «Ундервуд» исчезло с пишущих машинок.

А потом они и вовсе почти перестали выпускаться, последняя фабрика закрылась в 2011 году. Теперь их заменил компьютер с принтером.

В дореволюционной России использовались импортные, закупленные за границей пишущие машинки, так как производство собственных налажено не было. Первая пишущая машинка в СССР была произведена в 1928 году в Казани под названием «Яналиф». Яналиф - это сокращение двух слитых друг с другом татарских слов, означающих «новый алфавит», который появился в конце двадцатых годов прошлого столетия в результате перевода всех тюркских языков в СССР на единообразный алфавит на основе латиницы взамен существовавшей ранее арабской письменности. Просуществовал яналиф в течение десяти лет, с 1928 по 1938 год, а затем был заменен кириллицей, так что и машинки с этим названием быстро исчезли. Вместо них появились машинки «Ленинград», «Москва», «Ятрань» и некоторые другие.

В свое время у меня тоже была пишущая машинка. После написания кандидатской диссертации, я в начале 1970 года купил у знакомой машинистки большую и тяжеленную, выпуска наверное конца пятидесятых годов прошлого века, канцелярскую машинку «Москва» с огромной широкой кареткой. Печатать десятью пальцами я научился с помощью самоучителя, правда, не вслепую, а вприглядку. Некоторое умение играть на аккордеоне и способность подбирать мелодии на пианино мне здорово пригодились. Написал это, и вспомнил, как однажды в разделе юмора какого-то журнала или газеты я вычитал такое заявление: «Прошу принять меня на курсы машинной писи». К счастью, мне подобные курсы не понадобились.

Вобщем я самостоятельно напечатал на своем довольно дорогом и редком по тем временам в частной собственности приобретении черновик своей диссертации. После этого машинка долго служила мне верой и правдой. Я печатал на ней научные статьи и всяческие отчеты. Потом в машинке стали западать некоторые буквы, и я оттащил ее на ремонт в «Дом быта». Когда я туда пришел ее забирать, мне сказали, что у нее сломана станина. Я посмотрел и увидел свежий разлом на чугунной основе моей «Москвы». Видимо ее уронили со стола и хрупкий металл треснул. Мне предложили машинку забрать. При этом об извинениях никто не подумал, не говоря уже о компенсации. Я, помню, возмутился тогда наглостью работников сферы обслуживания до глубины души, чего ранее со мной практически не случалось. Это произошло потому, что машинка была мне крайне нужна и просто дорога. Я устроил грандиозный скандал, и через некоторое время мне отдали другую машинку, но заменили мою хорошую каретку, на старую и разболтанную. Хорошо зная качество услуг в родимых наших «Домах быта», я дальше спорить не стал.

В середине января 1990 года я купил за 180 рублей портативную печатную машинку «Любава», выпускавшуюся Рязанским заводом счетно-аналитических машин, сделанную по немецкой лицензии на машинку «Erika». Она была компактна и удобна, хранилась в футляре.

Свою докторскую диссертацию я написал уже на компьютере, на котором стоял примитиваный текстовый редактор «Лексикон», предназначенный для персональных компьютеров с DOS. Эта текстовая программа была установлена в те времена на подавляющем большинстве подобных российских машин.

Моя диссертация оказалась в нашем научно-исследовательском институте первой, написанной не от руки. Потом я имел большие проблемы с ее распечаткой, так как у нас был совершенно отвратительный принтер, который постоянно ломался, мог намертво остановиться на половине страницы, из-за чего ее приходилось полностью перепечатывать. Благо бумагу я брал в отделе, которым тогда руководил. Вобщем процесс «выемки» диссертации из компьютера занял кучу времени и вымотал из меня километры нервов.

Помню, как директор института, где я работал, наезжал на меня, требуя, чтобы я отдал черновик диссертации машинистке. Она, мол, напечатает все в три раза быстрее. Он никак не мог понять, что у меня попросту нет рукописного текста.

«Я не для того приобретал компьютер, чтобы его использовли вместо пишущей машинки», - грозно заявлял он мне. Это весьма точно характеризует тогдашнее отношение многих руководителей к компьютерам, которые вроде бы нужны, но неизвестно зачем. Вобщем с грехом пополам, но я распечатал чистовой вариант диссертации в шести равноценных экземплярах, истратив бумаги в три раза больше, чем потребовалось бы при нормальном принтере. Раньше одна закладка в пишущую машинку не должна была превышать пяти листов, и при этом последний, пятый экземпляр, печатаемый под копирку, был всегда слепой, трудночитаемый.

Кстати, позже в моем отделе появилась программистка – выпускница не помню уже какого ташкентского ВУЗ’а. Так она говорила, что у них в институте не было ни одного компьютера, и все занятия проводились только теоретически. Первый персональный компьютер она увидела только у нас. Естественно, ее квалификация была соответствующей.

В Нью-Йорке вскоре после приезда, я на улице подобрал выброшенную кем-то большую электрическую пишущую машинку с элементами программирования, и она пригодилась мне, когда надо было распечатывать разные варианты резюме во время поисков работы. Потом мы купили компьютер, и я эту машинку опять выставил на улицу.

Теперь любая печатная машинка является музейным экспонатом. Неужели такая же участь ожидает и компьютерные клавиатуры в ответ на появившиеся устройства, печатающие с нашего голоса…?

Комментариев (2)

Даниил says: Subscribed

Июнь 17, 2012 @ 15:33

Интересная статья. Мне понравилась.

Sadly because of all the old typewriters we are stuck with a bad layout of QWERTY keyboards on our computers too. The keyboard artificially lowers the typing speed, so the mechanical levers wouldn’t stick together and jam the typewriter.

Dvorak layout has multiple advantages, but learning the new layout after typing on QWERTY for years is a huge undertaking. Sadly, even in the 90s typing was taught on the typewriters in schools, and not computers. With the same outdated QWERTY keyboard.

As to the devices that write out what you say — everyone who has the latest generation of an iPhone has one in their pocket. ‘Siri’ work really well for native speakers, but is quite useless for somebody with an accent, like myself.

P.S. It’s is much easier for me to type in English as I am not at all familiar with Russian layout.