Солонка дьявола

Килбэйкер Роад, по которой мы ехали из маленького калифорнийского городка Yucca Valley через Mojave National Preserve в Долину Смерти, струилась и колебалась в горячем воздухе пустыни. Вокруг расстилалась плоская, однообразная и унылая местность, утыканная зелеными кочками креозотового кустарника, низкорослым можжевельником, разнообразными колючками и лепешками кактусов-опунций.

Дорожные указатели попадались редко - вокруг ничего не было. Единственным населенным пунктом, оказавшемся на нашем пути, была железнодорожная станция Келсо, где была только одна достопримечательность - вокзал, построенный в испанском стиле в 1923 году. В период расцвета, когда поблизости в шахтах еще не истощились запасы железной и борной руды, в городке скопилось около двух тысяч жителей. Сейчас – это город-призрак, в котором и сотни насельников не насчитать, но в кафе внутри станционного здания мы неплохо перекусили.

Примерно через полсотни километров после Келсо, Килбэйкер Роад перешла в 127-ю дорогу. Вокруг попрежнему ничего не было, только местность стала более холмистой, а на горизонте показались горы. Но вот промелькнул указатель - Dumont Dunes, и вскоре вместо дюн на приличном расстоянии от дороги в чистом поле неожиданно нарисовался небольшой домик с трубой. Прямо как в сказке «Теремок»: «Стоит в поле теремок, он не низок, не высок». Издали он казался размером со спичечный коробок, и я захотел узнать «кто-кто в теремочке живет». Мы остановились, и мне пришлось изрядно протопать по нехоженому песку пустыни, чтобы с более близкого расстояния заснять это архитектурное чудо, оказавшееся туалетом. Это сооружение напомнило мне мое послевоенное, неотягощенное излишними церемониями детство, пионерский лагерь в лесу, где нравы были очень просты. Наша досчатая, водруженная над выгребной ямой, уборная на три очка, не отделенных друг от друга никакими загородками, располагалась далеко от палат, в которых мы жили и спали. В том лагере, как сказано в басне И.А. Крылова «Стрекоза и Муравей», «и под каждым ей кустом был готов и стол, и дом»… и туалет, конечно. Ну, и, наконец, при выборе кадра с американским туалетом посреди пустыни мне пришло на ум старое правило всех путешествовавших на автобусах по бескрайним просторам бывшего СССР: «Мальчики направо, девочки налево».

Здесь же все не так. Отягощенные своими пуританскими обычаями американцы воздвигли туалет in the middle of nowhere. Пока, в случае необходимости, добежишь до него от дороги, можно, извините, и обделаться на полпути. Хотя в принципе это не страшно – пустыня кругом, никто ничего и не заметит, кроме самого пострадавшего. Вобщем лишний пример того, что у разных народов своя психология, свои традиции и культура.

Мы ехали не спеша, часто останавливались, чтобы приехать в Долину Смерти ближе к вечеру. По прогнозу погоды дневная темепература там зашкаливала за 100 градусов по Фаренгейту или 40 градусов по Цельсию. Это, в конце апреля и конечно же в тени. А так как в этой долине практически ничего не растет, то и тень там найти невозможно. Недаром Death Valley является самым жарким местом в Соединенных Штатах, где 13 июля 1913 года была зарегистрирована рекордная для всей территории страны температура – 57 градусов по Цельсию.

По мере приближения к первому, заранее намеченному нами пункту в Долине Смерти, пейзаж начал меняться. Вокруг раскинулась выжженная солнцем пустынная местность, окруженная со всех сторон скалистыми, высокими рыжеватыми горами. Слева от нас на многие километры тянулось плоское дно долины белоснежного цвета. Но снегом и не пахло, напротив, солнце жарило немилосердно.

Окружающий горный пейзаж сбивал с толку, прямо противореча тому факту, что по мере продвижения вперед мы спускались все ниже и ниже.

Но вот, наконец, и цель нашего сегодняшнего путешествия - Badwater Basin, расположенный в самой низкой точке Соединенных Штатов, на 86 метров ниже уровня моря.

Запарковавшись, мы вышли из машины и попали в настоящее пекло. Несмотря на все наши ухищрения и старания приехать попозже, нам все равно пришлось хорошо прожариться в лучах огнедышащего светила, упрятаться от свирепого взгляда которого было решительно негде.

Странно было видеть почти отвесную, нависшую над дорогой, скалистую стену, на которой высоко-высоко была проведена белой краской линия с поясняющей, выведенной крупными белыми же буквами надписью: «Sea Level».

Хотя место, куда мы приехали, называется «Плохая Вода», воды как таковой там практически не было, если не считать двух небольших лужиц у края дороги, отгороженной невысоким и коротким металлическим заборчиком от гигантского, уходящего к подножию далеких гор у горизонта, белого поля. Никаках других сооружений, кроме, конечно, туалета, там не было.

Вокруг пылал совершенно фантастический пейзаж, вызывавший тревожное чувство оторванности от привычного земного мира. Казалось, мы попали на безжизненную, неприветливую планету, одиноко кочующую в далеких глубинах космоса.

Мы осторожно ступили на кажущуюся бескрайней белоснежную равнину, и кристаллики соли захрустели под нашими ногами, как свежевыпавший снег. Я не удержался от соблазна попробовать этот «снег» на вкус. Отломил несколько кристалликов и сунул их себе в рот. Соль! Обыкновенная поваренная соль.

Несколько тысяч лет назад на дне этой ровной, как стол, долины плескалось мелководное соленое озеро. Потом оно испарилось, оставив в своем ложе полутораметровый слой соли. Бродя по странному белому полю, я вскоре обратил внимание на то, что соль кристаллизовалась большими, хотя и не всегда правильными, пятиугольниками-пентаграммами. Вспомнилось, что перевернутая пентаграмма является главным символом сатанизма, и мне стало трудно отделаться от мысли, что мы прогуливаемся по дну настоящей солонки дьявола. Было невыносимо жарко, захотелось поскорее отсюда уехать.
Мы отправились назад, к машине. И тут у самого края солевого поля я увидел небольшую лужицу с прозрачной, бутылочного цвета водой. С удивлением я обнаружил, что в этой пересоленной воде плавают какие-то личинки и мелкие жучки-плавунцы, и судя по всему, очень неплохо себя чувствуют. Это маленькое открытие реабилитировало в моих глазах Badwater Basin, который оказался родным домом для некоторых обитателей матушки Земли.

Заночевали мы в гостинице, расположенной в Furnace Creek Ranch, куда приехали уже затемно. Ранним утром выяснилось, что мы оказались в довольно зеленом для тех мест и уютном поселочке. Буквально в нескольких шагах от нашей гостиницы располагался под открытым небом интересный музей старой техники. На рельсах стоял облезлый паровоз, который с 1916 по 1931 год перевозил борную руду, добываемую на шахтах в здешних краях. Там же стояли вагонетки, неуклюжие кареты, деревянная мельница для перемалывания руды, а также приспособление для перевозки бревен, называемое Loggimg Wheels, похожее на огромную арбу.

Однако в тот момент нас больше всего интересовали магазины, где мы собиралсь купить шляпы. Отправившись в путь, мы опрометчиво не взяли с собой никаких головных уборов, за что были наказаны обгорелыми лбами, носами и шеями, хотя бродили по солевым полям уже в предзакатное время.

Ассортимент шляп в местном магазине был велик. Наш выбор пал на светлосерые Tilley Hat, сделанные из хлопка, пеньки и нейлона. Сработала реклама, в которой рассказывалась замечательная история про эту шляпу. Один из ее владельцев по имени Майкл Хакенбергер, работал в зоопарке со слонами. И вот однажды слон сдернул шляпу с головы Майкла и с аппетитом съел. Мистер Хакенбергер горевал недолго, так как вскоре обнаружил свою Tilley Hat в слоновьем навозе. Он извлек ее оттуда, простирнул и снова водрузил себе на голову. Однако слон не успокоился и еще дважды пытался сжевать и переварить шляпу своего босса. Результат оба раза был неизменным – после очередной стирки она снова оказывалась на голове Майкла. Слон сдался и потерял к Tilley Hat всякий интерес. А мистер Хакенбергер продолжает щеголять в своей шляпе, которая по его словам выглядит, как новенькая, выдержав троекратное испытание зубами слона-гурмана и не поддавшись пищеварительным сокам его желудка.

Мы не собирались подвергать купленные шляпы подобной проверке, но надо отдать им должное – они хорошо защищали лицо и шею от палящих солнечных лучей. В этом мы убедились в тот же день, когда отправились в местечко, которое называется Devil’s Golf Course. Такую площадку для игры в гольф поистине мог соорудить только дьявол. Она была похожа на огромное поле, вспаханное гиганским плугом. Засохшие, вывороченные комья земли там покрыты твердой солевой коркой, изобилующей наростами и впадинами с острыми краями. Ходить по этому полю разрешено, но никаких дорожек там не проложено, поэтому не дай бог там оступиться – в лучшем случае можно сильно израниться и порезаться. Ничего подобного я раньше никогда не видел.

Последний природный аттракцион, который мы видели в Долине Смерти, называется Artist’s Palette. Это очень красивое место, действительно похожее на палитру художника. Выходы горных пород окрашены там в бирюзовые, желтые, голубоватые и розовые пастельные тона, будто кто-то взмахом огромной кисти наложил разноцветные мазки на сухие, голые, слоистые обрывы.

И имено в этом месте мы наткнулись на довольно редкое растение, которое по-английски называется Desert Five-Spot, а по-русски пустынный пятиточечник. Его цветок похож на составленный из пяти нежных полупрозрачных сиреневых лепестков небольшой, примерно в половину мячика для настольного тенниса, полый шарик со срезанной верхушкой. Сквозь отверстие в ней отлично видно, что на дне шарика располагаются кремового цвета тычинки, а основание каждого лепестка украшено очень симпатичной ярко-красной кляксочкой. По моему мнению, Desert Five-Spot является одним из самых замечательных по красоте созданий природы, которое тем более ценно, что растет в почти безжизненной пустыне. На территории Соединенных Штатов это растение встречается только в двух калифорнийских парках: Anza-Borrego Desert State Park и в Death Valley National Park. Найти его нелегко, тем более, что Desert Five-Spot цветет не круглый год, а только весной. Так что нам сильно повезло, когда мы смогли увидеть и сфотографировать этот очень красивый цветок.

Распустившиеся на тонких стебельках под жаркими солнечными лучами, нежно-лиловые красавцы были похожи на ярко светящиеся, разноцветные бумажные китайские фонарики. Недаром по-другому этот цветок называют Lantern Flower – Фонарик.

Вот с этим фонариком в душе мы и уехали из запоминающегося своей необычностью и своеобразной красотой, не очень страшного места, несмотря на его название - Death Valley.